– Ой, какая красота! – завизжала Маня. – Можно, я съем его?
– Нет уж, – возразила Оля, – есть мужа обязанность жены. Впрочем, если хочешь, я только откушу голову, а тебе отдам остальное. Раздался звонок в дверь. Дима пошел открывать, задел ногой за угол ковра и, споткнувшись, упал между диваном и столом. Обрадованный Хучик, решив, что это какая-то новая увлекательная игра, попытался влезть ему на спину. Жорж подхватил собачку. Дима, кряхтя, встал на ноги.
– Ну и упал же я, хорошо, ничего не разбил.
– Послушай, – влез с советом Дениска, – а может, тебе купить наколенники и шлем? Ну знаешь, в таких хоккеисты ездят!
Дима недобро взглянул на парнишку и собрался что-то ответить, но тут в гостиную вошла Луиза.
– Лу, – обрадовалась я, – хочешь кофе или чаю?
Тактичная девушка смутилась:
– У вас, кажется, семейный праздник…
– Ничего, ничего, – радушно сказал Аркашка, – торт большой, на всех хватит.
И мы сели за стол, выпили на французский манер вина, потом по русской привычке чай и съели почти весь гигантский торт. Действительно, хватило всем, даже собаки получили по куску.
– В конце концов, у меня только раз в году день рождения, – оправдывался виновник торжества, скармливая Хучику кремовую розу.
Дождавшись, пока все закурят, Луиза подошла ко мне:
– Наш дом опять обыскивали. Кто-то перевернул все вещи у мамы в гардеробной и оторвал каблуки у туфель.
Я знала, что ищет таинственный взломщик:
– Лу, а у вас есть фамильные украшения и где они хранятся? Девушка улыбнулась:
– У мамы потрясающе красивое изумрудное колье, кольцо и браслет. Этот совершенно уникальный набор прадедушка подарил прабабушке. Оправа, конечно, старомодна, но камни потрясающие. Насколько я знаю, мама надевала их только раз, в день своей свадьбы. Еще кое-какие кольца, платиновые часы, жемчужное ожерелье, серьги… А лежит все у мамы в спальне, в туалетном столике.
– У кого-нибудь в семье есть бриллианты?
– Селине дедушка подарил на 14 лет кольцо и серьги с бриллиантами, а мне на 16-летие с алмазной россыпью. Еще у мамы лежит медальон, там в крышку вставлен довольно крупный камень чистой воды. Вообще бабушка с дедушкой, – а все драгоценности нам достались от них, – не любили бриллианты. Они считали семейным талисманом изумруд.
– Может, твой отец скупал бриллианты, не ювелирные изделия, а просто камни – так сказать, в чистом виде.
Луиза звонко рассмеялась:
– Папа! Да он признавал только деньги и говорил, что лучше всего хранить их в банке.
– В каком?
– В какой! Поллитровой или трехлитровой. Это, конечно, шутка, но бриллианты он никогда не покупал, да и подарков никому не делал. Представляешь, на 15 лет принес шоколадку и сказал, что глупо праздновать день рождения, поскольку человек делает очередной шаг на пути к могиле. Я запомнила его слова потому, что это был единственный раз, когда он вообще вспомнил про день рождения. В детстве я даже не знала, что кто-то отмечает подобную дату. Так удивилась, когда в первом классе соседка по парте пригласила на день рождения. Вот где было здорово: подарки, танцы… До сих пор помню свой восторг, а потом жгучую зависть. Я пришла домой и расплакалась у мамы в спальне, и на мой день рождения мы с ней и Селиной тайком от папы отправились в ресторан, и мама подарила плюшевого мишку.
– Странный человек был твой отец. А может, ты не знаешь, вдруг он вкладывал деньги в камни и хранил их в банковской ячейке.
– Да нет, он никогда не абонировал сейф, это же дорого. Все ценности лежат дома, что-то в спальнях, что-то в кабинете, вообще все свободные средства он вкладывал в свой концерн, все время говорил: "Деньги должны работать больше, чем люди". Так что бриллианты не его хобби.
– О чем секретничаете? – спросил подошедший Дима.
– О бриллиантах, – серьезно ответила Луиза.
– А у вас их много? – оживился парень.
– Ну да, целая коробка, 18 штук, и каждый с голубиное яйцо, – пошутила Луиза.
– И где же хранятся эти сокровища?
– О, сначала надо попасть в кухню, из кухни в прачечную, там стоит старая-престарая стиральная машина. Надо отодрать заднюю панель и там под изоляцией лежит шкатулка.
– Дима, – позвал Аркадий, – поди сюда.
Парень отошел, Луиза хихикнула:
– Какой смешной и доверчивый, по-моему, он мне поверил.
– А нельзя ли получить кофе? – поинтересовалась Оксанка.
– Сейчас попрошу сварить, – радостно предложила Оля и пошла к двери, но вдруг остановилась.
– Что случилось? – забеспокоилась Наташка.
– Да какое-то непонятное ощущение в животе и голове одновременно.
– Как это? – поинтересовалась Оксана.
– Ну в животе что-то так странно поджимается, голова вроде кружится, а на уши как шапка натягивается, слышу плохо.
– И давно с тобой такое?
– Она со вчерашнего вечера недомогает, – заметил Аркадий, – ночью плохо спала, весь ужин в унитаз снесла.
– Да я уже несколько месяцев кормлю своего фаянсового друга, – засмеялась невестка, – наверное, вчера магнитная буря пронеслась или давление упало.
– Ох, не нравится мне это, – проговорила Оксана, – завтра прямо с утра едем к врачу.
В больницу мы приехали около одиннадцати утра. Доктор Виньон долго беседовал с Ольгой, потом вышел к нам:
– К сожалению, должен оставить будущую маму в больнице. Аркадий побелел:
– Что, так плохо?
– Нет, нет, но мне не очень нравится тонус…
И акушер пустился в медицинские подробности. Мы с Аркадием не поняли ни слова, но Оксана слушала перевод с явным интересом и пояснила:
– Они ее кладут, как у нас говорят, на сохранение. Жаль, не прихватили все необходимое, надо поехать домой и привезти.
– Что привезти? – удивилась я.
– Как? Тапочки, пижаму, мыло, кипятильник… Ты в больнице лежала когда-нибудь? Еще чаю хорошо взять, у меня больные в отделении всегда чаи гоняют.
Я рассмеялась от души: