Прошло четыре месяца. Теплым майским вечером мы сидели в гостиной. Окна были распахнуты. Банди и Снап лежали на ковре, по ним самозабвенно ползали очередные котята Клеопатры. Кошки растянулись на подоконнике и вглядывались в даль. Я пила кофе, Наташка и Маня играли в триктрак.
– Ты жульничаешь, – возмущенно сказала Наташка. – Не знаю, как ты это делаешь, но пять раз подряд бросить шесть-шесть невозможно.
Маруся радостно захихикала:
– У меня легкая рука. Мамочка, что ты такая задумчивая?
Я вздохнула:
– Хорошо, что все неприятности закончились, но вот мучает меня одна невыясненная деталь.
– Только одна? – поинтересовалась Наташка.
– Кто была твоя таинственная знакомая? Та невысокая брюнетка с ярким вульгарным макияжем, которая приходила в банк?
Наташка расхохоталась:
– А зачем тебе это знать?
– Интересное дело! – возмутилась я от души. – Я знаю тебя столько лет, а ты не сочла нужным довериться мне. Значит, эта таинственная женщина более близка тебе, чем я, и, честно говоря, мне это обидно.
Наташка опять расхохоталась:
– Что тебе сказать? Есть у меня одна верная подруга. Ну-ка, раскинь мозгами. Девушка, которую похоронили вместо меня, была почти мой двойник – рост, вес, волосы… Лицо прикрыли маской. Но вот на шее у нее был довольно большой шрам после неудачно сделанной операции на щитовидной железе. Ты-то сразу поверила, что я перенесла операцию, но вот остальные-то знали, что шрама у меня нет! Ну, как ты думаешь, зачем Маруська требовала замотать шею трупа крупными бусами, а? Она не хотела, чтобы другие увидели этот шрам!
Я замахала руками:
– Нет уж, ты не уводи разговор в сторону. Я хочу знать, кто была та таинственная незнакомка!
– Мамочка, – проговорила Машка, – мамочка, неужели ты до сих пор не поняла, что это была я?