— Но если даже я попытаюсь, — с отчаянием сказал отец, подойдя к окну, — если я последую вашему совету, этот двор… вы же видите, он окружен стеной, и мы все равно будем в западне… Ну хорошо, мадемуазель, если вы так любезно предупредили нас, если наша несчастная судьба вас заботит, попробуйте раздобыть нам оружие: это будет честное и надежное средство, большего нам не надо…
— Оружие? Не рассчитывайте на него, — ответила Жюстина. — Достать его вам я не в состоянии. Попытайтесь бежать — это все, что я могу вам посоветовать; если у вас не получится, не вставайте с ваших кроватей, не спите, может быть, это убережет вас от люка, который должен сбросить вас вниз. Прощайте, не просите у меня большего.
Невозможно представить отчаяние несчастного отца. Как только Жюстина ушла, он крепко обнял жену.
— О милая моя! Как жестоко преследует нас рок! Но возблагодарим небо за то, что оно положит конец нашим несчастьям.
И все трое разразились горючими слезами. Что касается д'Эстерваля, приникнув к щели в стенке, он следил за происходящим со злодейским спокойствием и усердно мастурбировал при виде этой сцены.
— Прекрасно, — похвалил он Жюстину, остановив ее, — ты очень хорошо вела себя на сей раз; теперь подойди и приласкай меня, мой ангел, дай мне твою красивенькую жопку, прижми ее к моему члену. Этот спектакль превзошел все мои ожидания.
Он снова прильнул к смотровой щели, и тут взрыв отчаяния за стенкой сменился тишиной, которая, очевидно, предвещала решительные действия.
— Пойдем, — торопливо сказал д'Эстерваль, — пора за дело.
— О сударь, они же не ужинали.
— Все равно они не заплатят за ужин, до он им и не требуется: разве нужны силы для мирного и быстрого путешествия, которое им предстоит?
— Что такое! Неужели вы не пощадите этих несчастных..?
— Пощадить их? Чтобы я их пощадил? Но это же самые лучшие жертвы для распутника, и просто грех упустить их.
Они спустились вниз и нашли Доротею, самозабвенно предающуюся мастурбации в предвкушении злодейства, которое она собиралась совершить. Чтобы наша героиня не увидела, как действует люк, ее заперли в одну из комнат, за ней пришла служанка, когда весь пол, вместе с паркетом, рокового помещения целиком оказался в подвале.
— Ты видишь, Жюстина, — сказал злорадно д'Эстерваль, — твои советы не вставать с постели оказались бесполезны: вот и кровати и вся комната здесь…
Между тем три жертвы, совершенно беззащитные, умоляли д'Эстерваля, стеная и плача. Юная девушка валялась в ногах безжалостных супругов. Но ничто не могло смягчить их души. Первым делом д'Эстерваль расправился с младшей: он грубо лишил ее девственности, он протоптал обе тропинки наслаждения. Та же участь постигла мать, отцу оставили надежду при условии, что он будет совокупляться с Доротеей. Жюстину заставили возбуждать похоть несчастных. Благодаря опыту и искусству ей это удалось. Не зря говорят, что сокровища легче найти в панталонах неотесанного мужлана, чем богатого откупщика. Чудовищный член взметнулся вверх, и пылавшая страстью Доротея тотчас поглотила его. Д'Эстерваль положил девочку на спину ее отца, сношавшего его жену, и овладел ею, Жюстине было ведено возбуждать несчастную мать. Отобрать жизнь у отца с дочерью предстояло самому Д'Эстервалю и он выбрал для этого момент оргазма: правой рукой злодей двумя ударами кинжала совершил сразу два убийства, а левой, державшей пистолет, раскроил череп матери, которую продолжала ласкать Жюстина. Наша героиня не вынесла стольких ужасов и потеряла сознание, и тут, в этот самый миг, кровожадный Д'Эстерваль схватил ее и начал содомировать. Его жена навалила на него все три трупа, и распутник извергнулся, терзая свою жертву и крича, что хочет привести ее в чувство.
— По крайней мере одним грехом будет у нас меньше, — сказал Д'Эстерваль, выходя из подвала.
— Что это значит? — спросила Доротея.
— Мы не станем грабить этих людей.
— Как знать? — откликнулась одна из служанок. — Эти плуты часто прикидываются нищими, чтобы не платить.
Но увы, постояльцы сказали правду: самые тщательные поиски не дали ни единого экю.
— Это отвратительно! — возмутилась Жюстина. — Согласитесь, что это преступление ничем не оправдано.
— Вот поэтому оно и приятно, — ответил Д'Эстерваль. — Если человек любит порок бескорыстно, мотивы ему не нужны.
Следующая неделя оказалась более удачной. Путники заезжали почти каждый день, и, несмотря на все предостережения Жюстины, ни один не ускользнул: все стали жертвами жадности и похоти злодейской парочки. И вот однажды в гостинице появился персонаж, заслуживающий внимания тех, кто соблаговолит читать нас дальше.
Было около семи часов, все обитатели дома, сидя на скамейке у двери, мирно дышали чистым прозрачным воздухом наполненного истомой вечера, какие случаются в начале осени, когда галопом подскакал всадник и тревожным голосом осведомился, можно ли найти здесь убежище.
— Меня остановили в одном лье отсюда, — заговорил он быстро и испуганно, — моего слугу убили, забрали его лошадь. Мне повезло: я свалил на землю разбойника, который схватил мою за узду, но отомстить за смерть слуги мне не удалось — убийца исчез. А я ускакал.
— Какая неосторожность, — посочувствовал Д'Эстерваль, — путешествовать по таким опасным местам почти без охраны.
— Это тем более глупо, согласился путник, — что у меня достаточно людей, чтобы обеспечить надежный эскорт. Но я спешил повидать своего любимого дядю, который уже сто лет приглашает меня разделить его тихие удовольствия в прекрасном поместье в графстве Фран-Конте, а поскольку я знаю, как он любит одиночество, я взял с собой только одного провожатого. — Одним словом, сударь, вы можете устроить меня на ночлег?
— Какой разговор, сударь, — ответил Д'Эстерваль. — Заходите, мы с женой примем вас со всем радушием.
Кавалер спешился, прошел в гостиную, и там, разглядев его как следует, Жюстина вскрикнула от изумления: она узнала этого человека.
— О Брессак! Это вы? А я — та самая потерявшаяся девочка…
— Брессак? — прервал ее Д'Эстерваль. — Что я слышу, сударь? Вы — маркиз де Брессак… владелец великолепного замка в окрестностях леса Бонди?
— Да, это я…
— Дайте я обниму вас, сударь! Я имею честь приходиться вам довольно близким родственником: я — Сомбревиль, двоюродный брат вашей матушки.
— Ах, сударь, такое событие… Вам известно, какой жестокий рок лишил меня любимой матери, но вы, конечно, не знаете и наверняка не оставите без внимания следующий факт, — продолжал Брессак, указывая на Жюстину, — вот она, убийца моей уважаемой матушки. Как случилось, что вы пригрели у себя это чудовище?
— Не верьте ему, сударь, — заплакала Жюстина, — я не виновна в этой ужасной смерти, и если позволите мне рассказать…