— И это все? — не понял Дан.
— Нет, — улыбнулся Крафк. — Есть еще два упоминания и немного слухов. Об одном упоминании вы уже сами сказали. Шаахрус был тем, в чьи руки попал Рубин Антара. Сам он каким-то чудом избежал смерти. Нужно добавить, что если легенды верны, то на тот момент Шаахрус был уже глубоким стариком. Но через варм лет, после того как Черная смерть оказалась заперта за старыми горами, Шаахрус вновь объявился. Я нашел упоминание о нем в учетной книге. Он опять поселился на той же улице Ракушечников у южного бастиона. И это все.
— А слухи? — нетерпеливо спросил Дан.
— Слухи? — хитро улыбнулся Крафк. — Слухи известны всякому индаинцу. Считается, что в крепости полно призраков, но только один из них иногда выходит на набережную и даже покупает у торговок овощи.
— Сказки! — скривился Баюл.
— Может быть, — пожал плечами Крафк. — Ты был у южного бастиона?
— Был, — задумался Баюл. — И даже перекрывал кровлю на магической башне. Правда, не входил внутрь. Но в крепости давно никто не живет, кроме челяди, слуг да князя. Ну еще дружины.
— Дружины серых, — сухо подчеркнул Крафк. — По всем срокам Шаахрус должен давно умереть. Но со времен Черной смерти, когда крепость окончательно перешла в руки ангов, учет велся строжайшим образом. И ни в одной книге нет записи о смерти старого белу!
— Что ты хочешь сказать? — не понял Лукус. — То, что Шаахрус оградил свое жилище магией, умер и теперь бродит призраком по Индаину, а его истлевшее тело в тайном уголке крепости продолжает сжимать в кулаке Рубин Антара? Или он до сих пор жив?
— Идите к Жереду, — посоветовал Крафк. — Дома его не найдете, он прячется на правом берегу в храме Эла. Жеред вам поможет!
— И тут храм! — нахмурился Лукус.
— Не все храмовники негодяи, — поднял палец Крафк. — Священник Едрис приличный элбан.
— Наверное, ты видишь насквозь! — предположил Лукус. — Вот стал разговаривать с нами. А ведь на лбу у нас не написано, что мы друзья Леганда.
— На лбу не написано, — кивнул Крафк. — А вот на груди у вас висят священные камни ари, которые не могут попасть к случайным элбанам. Они стоят дороже золота. Они знак доверия!
Попрошаек на обратном пути не оказалось. Сначала банги, торопивший друзей к паромной переправе на правый берег Индаса, обрадовался опустевшим улицам и запертым лавкам, затем резко развернулся, ухватил за руки Лукуса и Дана и втащил в узкий проход между домами. Лукус попытался что-то возразить, но банги повлек друзей дальше, состроил страшную гримасу и буквально побежал вниз по переулкам, остановившись только у заплеванного берега мутного Индаса, чтобы свистом привлечь внимание перевозчика на утлой лодчонке.
— Не такие уж мы богатеи, чтобы раскатывать на лодках по Индасу, — пробурчал Лукус, с уважением глядя на мускулы молодого анга, бодро работающего веслами.
— Согласен, — кивнул Баюл, расставшийся с изрядной порцией меди. — Знаешь, кого я увидел только что?
— Ну судя по твоей прыти, наверное, демона? — предположил белу.
— Почти, — прошипел Баюл. — Мукка с дюжиной головорезов двигался навстречу! Я удивляюсь, как он нас не заметил.
— Мукка? — Белу побледнел.
— Я только теперь понял, почему после полудня улочки Индаина опустели, — скрипнул зубами Баюл. — Пираты выходят из гавани! Присматриваются… Скоро умоется кровью мой город!
Дан почувствовал, как холод пробирается за воротник куртки. Мимо медленно плыл обычный речной мусор. Перекрикивались моряки с проходивших мимо тихоходных вастских барж, влекомых бредущими по берегу лошадьми, кричали над головами птицы, и росла, увеличиваясь с каждым гребком, Индаинская крепость.
— Ты думаешь, он искал нас? — замирая, спросил мальчишка.
— Нет, конечно, — успокоил Дана Лукус. — Но если бы нашел, думаю, обрадовался бы. А у меня даже меча с собой нет!
— Не все войны выигрываются мечом, — пробурчал Баюл. — Каменщики тоже многого стоят. Вот посмотрите на этот мост, не один месяц я болтался в люльке под его арками, но ремонт-то делал простенький: водоросли счищал, мхи, ростки деревьев из занесенных ветром семян. Сам-то мост — ровесник крепости, а выглядит, словно только что построен! Если крепость хороша, меч вовсе не нужен.
— Всю жизнь за стенами не просидишь, — бросил Лукус. — Да и нет неприступных крепостей!
— Прав ты, конечно, — нехотя признал Баюл. — Когда меч на боку, как-то спокойнее. Впрочем, меня вполне устроила бы и пика Хейграста.
Вскоре под килем лодки заскрипел песок, друзья спрыгнули на вал прелых водорослей и анг вновь оттолкнулся от берега.
— Видите? — показал банги на возвышающийся над мрачными зданиями выбеленный известью купол. — Храм Эла. Священник из местных. Я его мальчишкой еще помню. Народу на улицах тут вовсе не должно быть, лавок мало на правом берегу, но ногами не топать и во весь голос не орать!
— А что толку? — поморщился Лукус. — Незаметными в такой компании — банги, белу и человек — оставаться трудно. Банги, кроме твоего больного на живот соседа, вообще пока не встретили, а все белу, что попались — старый служитель маяка, да труп гравера в холщовом мешке!
— Троица у нас приметная, — согласился с усмешкой банги. — Но мне наша компания нравится! Правда, подрасти я не прочь, хотя бы до твоего роста, но вот никак не выясню, какой травкой для этого надо питье заваривать?
— Есть такая травка, — недовольно пробурчал белу, вышагивая за Баюлом. — Только поможет она отчасти, ты просто подпрыгивать будешь время от времени, зато довольно высоко. Соседа твоего ею бы надо угостить. Моментально бы потроха свои прочистил!
— У тебя еще будет такая возможность, — пообещал банги, толкая тяжелые двери храма. — Смотри-ка, белу, а с прихожанами у Едриса не очень!..
Дан вслед за друзьями шагнул под своды мрачного здания, притулившегося возле храмовой башни. Полутемный зал, едва освещенный дюжиной коптящих светильников, был пуст. Сняв вслед за банги и белу обувь, мальчишка ступил на тростниковые циновки.
— Ну где хозяева? — громко спросил банги, доковылял до небольшого алтаря, с громким звоном высыпал несколько медяков в серебряную чашу, нетерпеливо огляделся.
— Хозяева в храме Эла — обычные элбаны! — послышался спокойный голос.
Дрогнули занавеси — и на циновку шагнул мужчина средних лет, одетый в уже знакомую Дану мантию. На груди у него висел желтый круг.
— Здравствуй, Баюл, — сказал Едрис — Никогда не замечал за тобой особого почтения к Элу. Чего хочешь? Совета, помощи, прощения?
— На прощение не рассчитываю, советов не слушаю, от помощи не откажусь, но это после, когда придет пора отправляться в последнее путешествие, — ухмыльнулся Баюл. — По другому мы делу. Жеред нам нужен.
Священник помолчал, окинул взглядом замершего в ожидании Баюла, склонившего голову Лукуса, разинувшего рот Дана.