— Какое же?
— Этот неизвестный, пусть даже им может оказаться всего лишь правитель судьбы случай или сама судьба, очень спешит. Нет короче пути до храма, чем тот, которым прошли мы.
— А может быть, это не случай, не судьба, а всего лишь наша удача?
— Удача — это и есть судьба, — позволил себе улыбнуться Леганд. — Точнее, судьба в те редкие дни, когда у нее все спорится и получается. Однако я хотел бы узнать, что тебя так рассмешило.
— Красные столпы!
Саш, улыбаясь, протянул руку в сторону фигур банги, вырубленных из могучих красных утесов и словно сжавших своими плечами и две проездные башни, и водопад, низвергающийся в озеро. Отсюда со стороны торговых рядов он казался вовсе не таким уж высоким. Обрывки истерзанного моста все еще болтались в его струях. Поежившись, Саш вспомнил вчерашний полет до водяной глади.
— Действительно, — усмехнулся Леганд. — А я вот уже привык. Все-таки не меньше половины проблем банги в том, что они больше обращают внимания на свой рост, чем все остальные элбаны. Отсюда и глупости, которые они порой совершают. Когда-то это были две прекрасные величественные скалы. Красными воротами называли вход в ущелье. А теперь же превратились в статуи карликов, пусть и возвышающихся над крепостными башнями. Гляди-ка — Ангес! Вот кого ничто не берет!
Саш обернулся. Откусывая от большой лепешки и прихлебывая из глиняного кувшина, между рядов двигался священник. На его плече висел туго набитый мешок.
— Что прикупил? — поинтересовался Леганд.
— Еды, конечно, — вздохнул Ангес. — Еда для меня как лекарство — успокаивает сердцебиение, сглаживает мысли, снимает головную боль. Алатель едва поднялся, но, если выедем после завтрака, к полудню будем у храма. Братию опять же надо угостить. Конечно, возле храма рынок богаче этого, но там уж будет не до покупок. Надо проникаться благоговением и торжественностью. Да и цены у храма кусаются не в пример здешним. Поверь мне, Леганд, ото всех испытаний, особенно от сплава по ледяной речке, я испытал основательную встряску. Более того, некоторые вещи, совершенные мною же, кажутся мне невозможными. Когда я метнул этот крюк с цепью на мост, не меньше полуварма свирепых карликов обернулись ко мне и выстрелили из своих луков. Много раз я искренне считал, что в минуту крайней опасности меня охватывает непреодолимый столбняк. И что же? Я нырнул в ледяную воду, проплыл под нашим плотом не менее пяти дюжин локтей и еще больше пролетел по воздуху!
— А потом еще и помогал отвязывать и вытаскивать из воды Йокку и Лингу! — улыбнулся Леганд. — По крайней мере, колдунья сказала, что быть дважды обязанной служителю священного престола слишком смахивает на волю провидения.
— Неужели колдунья решила приобщиться к истинной вере? — оживился Ангес.
— Нет, — прыснул Саш. — Она решила не подходить больше к воде.
— Понятно. — Священник откусил очередной кусок лепешки. — На самом деле, когда я встречаю очаровательную элбанку, меньше всего думаю об истинной вере. Придет время и мне обзавестись семьей, получить приход где-нибудь в имперской глубинке и закончить свои дни не в сумасшедших путешествиях, а в собственной постели.
— И в этих мечтах находится место для Йокки? — поинтересовался Леганд.
— Мудрец, ты издеваешься надо мной? — обиделся Ангес. — А ядовитую змею ты не мог мне предложить? С ней я скорее сплел бы тихое семейное счастье! К тому же не всякое восхищение предполагает жажду обладания. Только брак с себе подобным приветствует священный престол. Человеку суждена человеческая жена, ари — ари, всякому по подобию его. Конечно, чувства элбана порой приводят его в непредсказуемые места и неожиданные постели, но брак заключается для рождения детей, а не для утоления телесных потребностей. К тому же, — Ангес перешел на шепот, — я уверен, что, едва Йокка оправится, она легко сможет превратить всякого возомнившего о себе элбана мужского пола в свинью или даже мала, испеченного на вертеле!
— Ну тебе-то это не грозит! — улыбнулся Саш. — Иначе зачем же ты спасал ее во второй раз? Однако мы торопимся к завтраку. Покупки сделаны, Леганд подобрал приличное платье для каждого, чтобы и лохмотья сбросить, и не слишком выделяться на равнинах Империи.
— Мне платье не нужно, — нахмурился Ангес. — Правду сказать, я здорово рассчитываю, что, увидев мою обтрепанную мантию, братия отнесется ко мне с жалостью и замолвит словечко перед Катраном. А вот от завтрака я не откажусь. И то дело, — священник с сожалением осмотрел остаток лепешки и немедленно отправил его в рот, — разве это еда? Так себе, разминка! Хотя при виде еды я поневоле задумываюсь: а не придется ли вновь убегать от банги или еще от кого и не следует ли наесться про запас?
— От банги не придется убегать точно, — улыбнулся Леганд. — Хотя бы в людных местах, где всякий карлик сразу бросается в глаза. Мы с Сашем только что заглянули в крепость, где имперский комендант выправил нам подорожные в соответствии с имеющимся у нас ярлыком от Норла. Начальник проездных башен банги присутствовал при этом, и хотя скрипел зубами, но сделал все необходимые подтверждения.
— Возражения он должен был предъявить на мосту, — ухмыльнулся Ангес, выуживая из мешка следующую лепешку. — Так что вы говорили насчет завтрака?
Только когда безымянный городишко и башни, притулившиеся у Красных столпов, скрылись за горизонтом, Саш облегченно вздохнул. Долгая дорога порой заставляла выпутываться из опасных переделок, но именно она и успокаивала, когда ноги ступали на твердую землю. Рядом негромко переговаривались друзья, а небо не предвещало ни дождя, ни ветра. Негромко поскрипывали колеса повозки, всхрапывала двойка невзрачных лошаденок, колыхался на скрещенных жердях разодранный тент. За спиной все так же пронзал небо пик Меру-Лиа, а впереди раскинулась пустынная равнина. Редкие деревья, бедная трава, выросшая на каменистой почве, да пыль разбитого ногами тракта вскоре утомили взгляд. Только петляющая поблизости Амма да встречные повозки с торговцами, направляющимися к Красным столпам, оживляли безрадостную картину.
— Нет, — не мог успокоиться Ангес, вышагивая рядом с повозкой, — объясни мне, бестолковому, зачем ты купил эту рухлядь? Для того чтобы доставить к храму Йокку и Лингу, я говорю о сохранности их бесценных ног, сгодилась бы и обычная одноосная повозка. Для чего тебе этот фургон?
— Хочется иметь крышу над головой, — хитро прищурился Леганд, понукая лошадей. — Я не первый раз в Империи, Ангес, поверь мне, знаю, что делаю. Война с Аддраддом будет, как ни крути. Значит, паломник, вступивший в пределы Империи, рискует лишиться лошади, если какой-нибудь имперский чиновник вдруг решит, что она выдержит вес латника. Эти животные не заинтересуют даже воров. От собак и хищников, мы их как-нибудь убережем. Что касается фургона, наше путешествие не закончится у храма. Но куда бы мы ни направились, в пределах Империи лучше сойти за обедневшего купца или лекаря, чем за безлошадных бродяг.
— Ну уж священник никогда не сойдет за бродягу, — заявил Ангес, вызвав общий смех.