– К чему ты клонишь? – спросил Кидди.
– Я очень не любил тебя, Кидди. И не люблю. Можно сказать, что ненавижу. Это – чтобы иллюзий у тебя не было. Просто для меня главное – работа. Сначала я тебе пытался вредить. Устраивал, чтобы тебя на Луне на самые трудные места отправляли. Но ты справлялся. Я понять сначала не мог, думал, что испуган ты очень историей с Сиф. А потом решил, что ты так забыть ее хочешь. Вот и решил оставить тебя в покое. Подумал, что честный, хорошо поднимающийся по служебной лестнице идиот тоже может быть полезен. И угадал в итоге. Да, не все гладко у Котчери с тобой… выходило, но уж чего-чего, а мзды ты не требовал.
– На сэкономленное, значит, домик-то дарите? – язвительно поинтересовался Кидди.
– А ты не заводись, захочешь – бросишь дом, – успокаивающе кивнул Стиай. – Только обожди недельку. Спешить не стоит, поверь мне. Бросишь дом, получишь домишко, как у Михи был, зато счет прибавится. Попросишь, сделаю так, что Моника тебя в жизни не найдет. Хотя ты теперь фигура заметная. Ничего, месяц-другой, интерес и схлынет. А там, как захочешь, так и сложится. А дом хороший. Если найдешь себе девушку, семью захочешь создать, лучше и не придумаешь.
– Зачем я тебе нужен, Сти? – Кидди рывком развернул кресло, наклонился так, что стиснутый до белизны в костяшках крепкий кулак Сти оказался в метре от его лица. – Я, конечно, не гений, но и не дурак. Ты ничего не делаешь просто так. И в благодарность я не верю.
– И правильно, – Стиай с хрустом разжал пальцы. – Есть у меня два дела. Усилий особых от тебя не потребуют, а мне помогут.
– Чего ты хочешь?
– Первое чуть сложнее будет, но ты справишься. Ты не отказывай этому типу, Хаменберу. Пусть потаскается за тобой хотя бы неделю. Поучаствуй в его шоу. Нам реклама нужна, тут уж лучшего эксперта, чем ты, не придумаешь. Самое главное, что врать тебе не придется, честно сможешь на все вопросы отвечать.
– А я и не любитель врать, Стиай, – твердо сказал Кидди. – Я ведь не врал Михе. Он меня просто не спрашивал ни о чем.
– А в жизни, Кидди, всегда так бывает. – Пальцы снова собрались в кулак. – Если одно дыхание на двоих делишь, одному всегда по лезвию идти приходится. Или не одному. Знаешь, чего мне больше всего хотелось бы, когда все условности состоятся и все долги будут выплачены? Вот этим кулаком нос тебе сломать, подлец!
– Если бы, Стиай, это помочь могло, я бы сам себе не только нос – руки и ноги переломал бы, – глухо ответил Кидди. – Только ведь на самом деле всегда так получается: пока одни долги отдаешь, новые обязательства растут. Еще что хочешь, кроме шоу?
– Рокки. – Стиай помедлил, поскреб пальцем подбородок, пошарил рукой под боком. – Он выбрал участь отшельника. Исчез, скрылся, растворился в воздухе. Думаю, что найдет тебя, захочет поговорить о Михе. Мне тоже нужно с ним переговорить. Передай ему кое-что.
– Что именно?
– А вот, – кинул Стиай что-то похожее на гибкое кольцо.
– Что это? – не понял Кидди, разглядывая узкий манжет телесного цвета.
– Что-то вроде чиппера, – словно нехотя проговорил Стиай. – Только без связи с опекуном. Напрямую. Поговорить мне нужно с Рокки. Когда вот так исчезает ведущий специалист, фирма всегда работает с напряжением. Как видишь, хлопот никаких. Можешь надеть его на любую руку, чипперу он не помешает, а говорить через него только Рокки сможет, на него он настроен. Ну он знает, это ведь кусочек стандартной системы связи в корпорации. Все понятно?
– Сложного пока не вижу, – откинулся в кресле Кидди. – Одно только могу сказать: постараюсь все сделать, но ломать себя не позволю.
– А жизнь – она ведь не спрашивает, когда ломает, – рассмеялся Стиай. – Хороший домик, Кидди, правда? Еще какие-нибудь пожелания будут?
– Вот, – кивнул Кидди в сторону все так же методично орудующего сачком слуги. – Не приучен я к слугам. Можно уволить молодца?
– Уволить? – удивился Стиай. – А зачем? Он ведь оплаты за труд не просит, да и справиться с домом и участком без него сложно будет. Его легче выключить, если он смущает тебя. Он, кстати, и на твой чиппер замкнут тоже. Джеф! – крикнул Стиай. – Отключись!
Слуга повернул голову на оклик, замер на «отключись» и манекеном повалился в бассейн.
– Орг! – охнул Кидди.
– А ты как думал? – поднялся на ноги Стиай. – Да он стоит в половину всего дома. Джеф! Черт возьми! Нет, случиться с ним ничего не случится, но выключай его аккуратнее. Джеф! – рявкнул Стиай, щелкнув чиппером. – Включись!
Над поверхностью воды показалась голова слуги, он рывком выбрался на борт бассейна, поднял сачок и продолжил работу, не обращая внимания на стекающую с одежды воду.
– Он… понимает что-нибудь? – осторожно спросил Кидди.
– Он машина, – раздраженно бросил Стиай. – И я, и корпорация в моем лице закон чтят и биокукол или клонов не разводят. Джеф – стандартный орг. Пластмасса толковая, программ в нем достаточно. Если никаких специальных указаний давать не будешь, либо выполняет общехозяйственную программу, либо находится в дежурном режиме. Завтраки, обеды, ужины и прочее – по отдельным командам. Может поддерживать простейший диалог. На уровне разговорника. Все понятно?
– Вполне, – кивнул Кидди.
– А вот мне не все, – задумался Стиай, поднимаясь из облегченно заскрипевшего кресла. – Что все-таки Буардес в тебе нашел? Отчего так в программу свою тащил, интересовался тобой? И ведь затащил бы, если бы не Сиф…
29
Сон пришел сразу. Вот только ощущения вновь не совпали. Кто бы поверил, что войти в сон можно точно так же, как входишь в реальный мир, когда просыпаешься у потухшего костра и действительность уносит тебя потоком, в котором и свежий ветер, и пение птиц, и хмурое с утра небо, и мокрая от росы трава, – и все эти составляющие кажутся каплями и волнами неостановимого течения. Одно спасение – крепкая рука на запястье. Пробуждение, ни с чем другим сравнить это было невозможно.
– Где мы? – спросил, озираясь, Кидди.
– Изобретаем самолет, игнорируя необходимость изобрести колесо, – весело прошептала Сиф, вспомнив слова Билла. Она была в длинном сером платье. – Но ты не пугайся, птица ведь обходится без колеса.
Они стояли на горном склоне, покрытом пружинистой зеленой травой, которая напоминала упругий ворс уличного ковра. За спиной почти в зеленое небо вонзались неестественно острые голубоватые пики; внизу, справа, слева вплоть до мерцающего пурпуром горизонта текла равнина. Она именно текла, вздымаясь холмами и опадая ложбинами, словно огромный зеленый ковер встряхивал кто-то невидимый за горизонтом, и волны от его усилий бежали по всему миру. Но этот великан был явно слишком усерден. Время от времени гребни холмов лопались, и оттуда поднимались прозрачные, оплетенные зелеными же венами пузыри. Они улетали и таяли в небе, в котором пылал холодным пламенем желтый шарик светила.