– Что бы я сделала?
Джастин кивнул.
– Да. Ведь ты сейчас переживаешь кризис.
– А как ты об этом узнал?
– Дорогая моя, этого нельзя было не заметить, когда мы общались прошлым вечером. В тебе так и полыхал огонь.
Она была удивлена и одновременно раздосадована.
– Ты очень наблюдателен.
– И очень пристрастен. – В голосе его слышалась улыбка.
Кенди не поняла его, но не собиралась этого показывать. Она начала осознавать, как мало знает о нем.
– Я бы не сказала, что во мне полыхал огонь, – невесело произнесла Кенди. – Я пыталась собраться с силами и рассказать родителям…
Он выпрямился.
– Что наконец-то покидаешь родное гнездо? Правильно?
Она рассмеялась в ответ на этот неожиданно едкий вопрос.
– Ты прямо как бабушка Нилсон. Она всегда так говорила. И советовала мне поскорее это сделать.
– Она была права. Но зачем тебе так долго к этому готовиться и нервничать? Не могут же они думать, что ты останешься в родительском доме до конца дней. А что бы ты хотела сделать? Сбежать с кем-нибудь к черту на кулички? В Самарканд, например?
Кенди снова засмеялась. Эти его слова подбодрили ее, и ей стало лучше.
– Нет, я не искательница приключений.
– И любовных тоже?
Вопрос повис в воздухе. Кенди долго не отвечала.
– Меньше всего любовных, – тихо сказала она.
– Понятно.
Он сделал движение – чтобы прикоснуться к ней? Она замерла. Но он только лениво потянулся у огня.
– А что ты хотела?
– Проводить в Благотворительном центре полный рабочий день, – просто сказала она.
– Вот это да!
– Некоторое время я работала там на общественных началах. Когда умерла бабушка, я хотела начать что-то делать – ну, знаешь, чтобы людям жилось лучше. Кругом столько горя, – добавила она, чтобы объяснить. – Когда бабушка заболела, я проводила большую часть времени с ней и поэтому не могла заниматься ничем другим. Старик нанимал ей сиделок, но сам никогда ее не навещал. Ей было так одиноко… А потом одна моя знакомая сиделка попросила пойти с ней и помочь. С тех пор я этим и занималась.
– И захотела превратить это в профессию, – задумчиво проговорил Джастин.
Она покраснела, но он не увидел.
– Глупо.
– Почему это? – резко возразил он. – Вовсе не глупо. Тебе так родители сказали?
Кенди покачала головой.
– Я им не призналась. Мама рассказала мне про свои чеки, а старик сказал, что ничего бы этого не случилось, если бы я почаще бывала дома и… и…
Он поднял носовой платок, который лежал на ковре у ее ног, и дал ей.
– Начинаю понимать, – задумчиво произнес он. – Но даже если и так – неужели в твоей жизни не было мужчин? Почему ты не завела себе какого-нибудь благородного рыцаря?
Кенди выпрямила спину.
– Что ты хочешь сказать?
– Тебе нужна опора, – сказал Джастин. – Во всяком случае, ты сама так думаешь. Почему у тебя нет стоящего друга?
Она подумала о Томе, вздрогнула и с трудом сказала:
– Я… заторможенная с мужчинами. Мне… нужно было раньше тебе об этом сказать.
Она опустила голову. Ее пальцы сжимали влажный ласкут, который раньше был изысканно вышитым платком Джастина. Последовала долгая пауза.
Но в конце концов он сказал только:
– Ты точно знаешь?
Кенди подняла голову.
– Такие реакции, – мягко пояснил он, – зависят от обстоятельств. И от… э-э… людей. Тебе не кажется?
В пляске теней Джастин казался далеким, отчужденным. Она вдруг вспомнила, что это человек, которого ее отец больше всего боится, – хладнокровный, могущественный бизнесмен и умный, дальновидный стратег. Он наблюдал за ней. Но невозможно было угадать, о чем он думает. Ей стало не по себе.
Он очень медленно протянул руку и взял прядь ее спутанных волос. Он держал их, а отблески огня играли по всей их длине золотыми, красными и даже зелеными искрами.
– Как красиво, – задумчиво произнес он. – Наверное, много было желающих стать твоим благородным рыцарем.
Глядя на огонь, Кенди торопливо сказала:
– Был один. Его семья дружила с моими родителями. Но… было слишком очевидно, что он хотел жениться на дочери богатого отца.
В тени глаза Джастина казались такими проницательными.
– Не потянул на рыцаря, – спокойно констатировал он. – Это с ним ты была заторможенная?
Вспомнив, как ее шокировала грубая попытка Тома, Кенди содрогнулась.
– Можно и так сказать.
– А что случилось? – мягко осведомился он.
Но она не ответила и так резко отвернулась, что ее длинные волосы взметнулись. Таким образом она скрыла выражение своего лица.
Джастин ждал. Наконец он вздохнул:
– Дорогая моя, послушай…
Кенди круто повернулась к нему, глядя прямо в лицо.
– Не нужно меня опекать! – с яростью воскликнула она. – Вспомни – ты предложил мне выйти за тебя. Это была твоя идея, не моя. Ты просто застал меня врасплох. Но ведь я не просила у тебя объяснений, правда?
– Насколько я помню, все было по-другому, – невозмутимо произнес Джастин.
Но Кенди продолжала, захлебываясь словами и едва слушая его:
– Нет! Я пришла просить о совершенно разумной услуге. А ты предложил мне эту идиотскую сделку. И что же, разве я стала копаться в твоих словах, как… как… нищий в отбросах?
– Кандида…
– Нет, не стала. Я ушла и все серьезно обдумала. Потому что считала, что ты и вправду говорил серьезно.
Она вскинула голову. Ее словно наэлектризованные локоны, освещенные огнем, казались окруженными ореолом. Но она об этом не знала.
– Ты заставил меня поверить, что был серьезен! – яростно воскликнула она. – Ведь правда?
– Послушай…
– Правда?
Джастин что-то хрипло произнес вполголоса. Ей показалось, что он смотрит на нее почти со злостью. Но тут он совершенно спокойно сказал:
– Да, я говорил серьезно.
– Но тогда…
– Все не так просто.
– Почему?
Джастин опустил взгляд на свои руки и согнул длинные пальцы. Казалось, он тщательно подбирает слова.