– Я не могу. Я даже не знаю, где он живет, – испугалась она. – Мы с ним чужие друг другу.

– Чужие? – сухо спросила Белла. – Вы только что вместе провели уикенд. Давай поднимайся. Ты должна поехать к нему. И вернуть его.

Эннис с подозрением посмотрела на сестру.

– Ты что, знаешь, где живет Коста?

– Конечно, – нетерпеливо ответила Белла.

– Я не могу поехать.

Но Белла не слушала ее. Она вытащила черные брюки и симпатичный розовый свитер из шкафа, который с трудом отыскала среди венецианских пейзажей.

– Ты спишь посреди рыночной площади!

– Коста так и сказал, – пробормотала Эннис.

– Коста видел твою спальню?

Эннис всхлипнула.

Белла закатила глаза.

– И ты еще уверяешь, что вы с ним чужие! Ты как неопытный подросток! Одевайся, пока я не потеряла терпение.

– Что я ему скажу? – всхлипывала Эннис.

Но она знала: у нее нет другого выхода. Она сама все испортила, и она должна это исправить.

– Позвони в дверь, – велела Белла, высаживая се в престижном квартале Докленд. Она достала с заднего сиденья бутылку шампанского и вручила ее Эннис. – Не урони.

– Но я…

– Когда он откроет дверь, протяни ему бутылку и скажи: «Прости меня. Я тебя люблю. Пожалуйста, отнеси меня в постель».

Эннис колебалась.

– Иди же, – приказала Белла.

– Я никогда не делала ничего подобного. А что, если он не захочет слушать?

– Об этом ты должна была подумать, прежде чем швырять в него кейсом.

– Я не швыряла. Это он бросил его об стену.

Но за этим последовал страстный поцелуй, вспомнила Эннис. В ней вспыхнул огонек надежды. Она перекинула через плечо ремешок сумочки и прижала к груди бутылку шампанского.

– Так держать, сестренка. Ты сделаешь это! – Белла поцеловала ее, захлопнула дверцу и уехала.

Как во сне, Эннис позвонила в дверь.

Коста ждал ее у выхода из лифта. Он выглядел решительным. Но очень усталым. Он так и не побрился, заметила она. Ее сердце сжалось. Внезапно вся смелость куда-то испарилась. Она протянула ему бутылку шампанского.

– Прости меня. Я тебя люблю. Пожалуйста, отнеси меня в постель, – выпалила она одним духом и добавила: – Я верю тебе. Если бы я не верила тебе, я не привела бы тебя в мою тайную спальню. Я никому раньше ее не показывала.

Он ничего не ответил.

Через открытую дверь она увидела большую неубранную комнату, полную книг. Из окна открывался вид на реку.

Он не хочет, чтобы я заходила. Он никогда не простит меня. У него здесь кто-то есть. Женщина. Я мешаю ему.

Но она не могла бросить все и уйти, пока остается хоть малейший шанс все вернуть.

Наконец он ответил:

– Неужели ты правда думаешь, что меня интересует только победа?

– Нет.

– Ты веришь, что я никогда не чувствовал ни к одной женщине того, что чувствую к тебе?

– Да…

– Я докажу тебе это, – сказал он и, отбросив бутылку шампанского, подхватил ее на руки.

Несколько часов спустя Эннис приподнялась, чтобы вытащить «Архитектурный дайджест» из-под обнаженного плеча.

– Коста?

– Ммм?

– Я верю тебе. Правда. Но что это за женщина, у которой ты останавливаешься в Сиднее?

Коста рассмеялся.

– Моя мать. К тому же она пользуется моей машиной, когда меня нет. Я приезжаю три раза в год и отбираю машину.

– О, я так и думала, – обрадовалась Эннис.

– Лгунья, – пошутил Коста. – Мне нравится, когда ты ревнуешь.

– Я не ревную к твоей маме! – возмутилась Эннис.

– Моя мать думает, что я божество, – он поцеловал ее в живот. – Но ты можешь переубедить ее.

Эннис поймала его руку и прижала к груди. Его пальцы инстинктивно начали ласкать ее.

– Не знаю, – задрожала она под сладостными прикосновениями его пальцев, – не знаю…

ЭПИЛОГ

Шесть месяцев спустя они отдыхали на пляже рядом с замком. Коста плавал, а Эннис лениво растянулась под навесом, который муж смастерил специально для нее. Апрельское солнце было на удивление жарким. Она наслаждалась теплом.

– Мне нравится это место.

Коста уже успел загореть. Его зеленые глаза сверкнули.

– Я знаю.

Они предавались здесь любви при солнечном свете и под звездным небом.

Коста сел рядом и положил ладонь на ее пока еще плоский живот.

– Хочешь, этот заливчик будет только нашим? Если хочешь, я могу запретить всем приходить сюда.

Эннис отрицательно покачала головой.

– Нет, это место и так наше. Я хочу, чтобы все были так же счастливы, как мы с тобой. – Их пальцы переплелись. – Ты же сам говорил, что здания должны принадлежать людям, которые в них живут. То же самое с морем и пляжем.

– Я передумал, – пошутил Коста.

– Мой пляж? Мои скалы? – спросила она, смеясь.

Он наклонился и поцеловал ее.

– Моя жена. Мой ребенок, – поправил он.

Эннис блаженно вздохнула.

Он поцеловал их переплетенные пальцы и добавил:

– Моя любовь.