— Нет, одна. Я всегда путешествую только одна.
События прошедшего вечера привели Джека в состояние яростной активности, что почувствовали на себе члены Международного комитета по защите окружающей среды. Шер всего лишь деликатно предложила обсудить кое-какие детали.
Три часа спустя она выглядела так, словно пробежала десятикилометровую дистанцию. Кофе давно закончился, большая часть бутылок с минеральной водой — тоже. А Джек явно только вошел во вкус и разогрелся.
— Итак, мадам Шер, как вы уже заметили, все последние предложения вполне приемлемы, однако они не годятся. Поэтому я могу предложить следующее…
И он передал по кругу распечатки толщиной примерно в десять листов, по экземпляру на каждого из присутствующих. Лица членов Комитета вытянулись, у кого — от ужаса, у кого — от уныния. Рамон с трудом сдержал усмешку.
— Может быть, сделаем небольшой перерыв? — с отчаянием спросила Шер.
Джек изобразил на лице разочарование. Но как только они оказались в коридоре, маска слетела с его лица.
— Что ты делаешь? — прошипел Рамон. — Хочешь завалить их бумагами?
Глаза Джека весело блестели.
— Все идет по плану. Когда я завершу переговоры, они подпишут первоначальный вариант контракта и будут уверены, что остались в барыше.
Он оказался прав.
— Я подпишу договор, как только секретариат его подготовит, — объявила Шер.
— Сегодня же, — подал голос секретарь Комитета.
Джек нахмурился.
— Но нам необходимо начать отпускать фонды для действий в Игнасе как можно скорее.
— Не беспокойтесь, мистер Армор, — с легким злорадством сказала Шер. Она хорошо знала, что Джек всегда ловко и упорно избегает официальных мероприятий. — Полагаю, вы будете сегодня на президентском ужине? Я пришлю туда кого-нибудь с бумагами.
Рамон с трудом сумел удержать смех.
«Площадь Аббатис» была одной из самых необычных станций метро. Каменные ступени поднимались к красивой металлической полукруглой ограде под куполом из матового стекла. Обычно Холли никогда не проходила здесь, не залюбовавшись украшениями станции. Но сегодня она даже не удостоила их взглядом. Как и деревья с только начавшими распускаться листочками. Апрельское солнце сияло, отражаясь в белых стенах, но Холли ничего не замечала.
Куда теперь? — думала она. В Брюссель? В Лондон?
Она зашагала вверх по холму, к дому, где снимала комнату. Сколько раз еще ей придется собирать свои вещи? Сколько еще притворяться, что бездомность ее ни капельки не волнует? Каждый раз, когда у нее появлялись друзья, она должна была помнить, что дружба продлится до тех пор, пока Бренден или кто-нибудь другой из семейства Лэнсингов снова не настигнет ее.
По крайней мере с Джеком Армором она была откровенна, вдруг подумала Холли. Неужели она всерьез вообразила, что Великолепный Джек и дальше будет принимать участие в ее судьбе? Она впервые увидела его только вчера, и расположения к себе он у нее не вызвал. Разве она хочет снова его увидеть?
Но с ним мне было спокойно.
Холли едва не произнесла эти слова вслух. Это окончательно выбило ее из колеи. Ну что же она за идиотка? Это ощущение покоя и безопасности — полная иллюзия, обман. Все, на что можно рассчитывать, — это покой в душе. И мужчины могут этот драгоценный покой только нарушить.
Да, не все мужчины. Некоторые были, как, например, Пьер, очень заняты, но дружелюбны. Некоторые аккуратно держались в стороне, как Жильбер. А вот большинство было уверено, что все ее проблемы можно решить, резко вмешавшись в ее жизнь. Просто не нужно подпускать их слишком близко.
Помни о матери, сердито сказала себе Холли. Если и была на свете женщина, дорогой ценой заплатившая за то, что подпустила мужчину слишком близко, то это ее мать.
Поэтому пора прекратить мечтать о Джеке Арморе и составить более жизнеспособный план.
Она быстро зашагала по круто поднимающейся вверх улочке. Ее комната находилась над небольшим кафе. Еда здесь подавалась отнюдь не изысканная, а само здание безбожно покосилось, но комнатка была дешевой, и владелец не требовал никаких рекомендаций.
Холли печально усмехнулась. Хотелось надеяться, что следующий квартирный хозяин в следующем городе будет так же непритязателен. Ей надо сегодня же упаковать свои скромные пожитки, чтобы быть готовой уехать в любой момент.
Но не успела Холли приняться за сборы, как в дверь постучали. Она испуганно обернулась, словно мышь, попавшая в ловушку. Снова стук — и затем дверь резко распахнулась, словно ее толкнули плечом.
Холли, побелевшая, стояла неподвижно.
Джек Армор, отряхивая руки и поправляя пиджак, вошел и сказал:
— Все в порядке. Это я.
Холли не двинулась.
Он нетерпеливо шагнул к ней и тряхнул за плечи:
— Не надо так смотреть на меня.
Холли с трудом заставила себя собраться. Сбросила его руки со своих плеч.
— Что вы здесь делаете? — надтреснутым голосом спросила она.
Он спрашивал себя о том же с того момента, как взял ее адрес у Жильбера в «Таис». И до сих пор не нашел ответа.
— Нам надо поговорить.
Холли прикрыла глаза. Мне с ним спокойно. Она, наверное, с ума сошла.
— Зачем? — устало спросила она.
— Затем, что Бренден Сегру забросал меня сообщениями, — спокойно ответил он.
Она смотрела на него по-детски недоверчиво. Это выводило Джека из себя, ему хотелось взять ее полудетскую мордашку в ладони и сказать, что она может доверять ему. Но вместо этого он повернулся к окну и ровным тоном произнес:
— В отеле мне сказали, что он приходил уже два раза.
Холли опустила руки:
— О боже… Как он нашел отель? Откуда он узнал, что я могу быть там?
— Думаю, от таксиста, который вез нас к отелю. А потом в отеле ему подтвердили, что вы там. Мне, к сожалению, не пришло в голову предупредить их. — Он подумал и добавил: — Могу сказать, что парень он изобретательный.
Холли нервно рассмеялась:
— О да, еще какой изобретательный.
Джек минуту помолчал и спросил:
— Так кто же он вам? Муж? — Его голос звучал ровно, словно из репродуктора. — Или, может быть, отставленный любовник?..
Холли была так изумлена, что в голос рассмеялась. Ее щеки снова слегка порозовели. Джек отметил, что ее кожа выглядит очень мягкой. Интересно, какова она на ощупь?
— Вы, наверное, шутите?
Он усилием воли оторвал свои мысли от ее щеки и вернулся к реальности:
— Он очень настойчив. Похоже, ваше исчезновение сильно его задело.