Джек был высокого роста, а последние три месяца постоянной физической работы сделали его настоящим атлетом. Но и обидчик девушки был сложен, как настоящий чемпион по боксу, — с широкими плечами и бычьей шеей. Джек явно не годился ему в противники, однако он уже держал его крепким захватом.
Рамон хорошо представлял, на что способен разгневанный Джек.
— Достаточно, — сказал он, беря Джека за плечо.
Джек глянул на него сверху вниз, как будто не понимая, где он оказался. Слегка тряхнул головой. Потом перевел взгляд на мужчину, которого держал за горло.
— Кто вы такой?
Тот пробурчал что-то неразборчивое. Потом поднял руку, пытаясь освободиться из мертвой хватки Джека. Джек слегка ослабил руки.
— Кто вам позволил нападать на женщину?
Мужчина тяжело дышал. Он был вне себя от злости.
Девушка, прижатая к стене, медленно выпрямилась. Черный ужас исчез из ее глаз, но лицо ее по-прежнему было бледным и испуганным. Золотисто-каштановые волосы рассыпались по плечам. Она залепетала:
— Он не имеет права. Он вообще мне никто. — Ее голос был очень звонким и юным.
Мужчина обернулся к девушке, и его лицо исказила отвратительная гримаса.
— Неужели? А у меня есть документ, согласно которому я — твой опекун.
Она поморщилась. Но не возразила.
— Чудесно, — пробормотал Рамон сквозь зубы. Потом, стараясь говорить убедительно, сказал громче: — Видишь, Джек, люди не хотят, чтобы мы вмешивались в их личные отношения…
Джек даже глазом не моргнул. Он посмотрел на девушку:
— Итак?
— Он женат на… на одной моей родственнице, — торопливо затараторила она. — Я у них ничего не просила и не хочу иметь с ними ничего общего.
Мужчина испустил яростный задушенный рык, который наконец привлек внимание охранников.
— Ты многим обязана Донне. И ты это знаешь. И я знаю.
Это звучало угрожающе даже для посторонних ушей. Девушка побелела. На носу ярче проступили золотые веснушки.
В их сторону направился охранник. Джек продолжал держать собеседника крепким захватом. Девушка посмотрела на Джека и умоляюще сжала руки:
— Нет. Я никому ничем не обязана. Я никогда ни у кого ничего не просила… Пожалуйста… — ее голос зазвенел на весь холл.
— Это ваш опекун? — спросил Джек.
Она посмотрела прямо на мужчину, хотя легко могла бы отвести глаза:
— Бренден, прошу тебя, не делай этого. — Она изо всех сил старалась придать своему голосу мягкие интонации. — Я ничего не хочу от вас. И никогда не хотела. Я хочу просто быть свободной.
Лицо Джека застыло, словно гипсовая маска. Он раздельно проговорил:
— Сколько вам лет?
— Д-двадцать два.
Он посмотрел на своего пленника.
— Ни у кого не бывает опекунов в двадцать два года.
— Если вы…
Охранник наконец подошел к ним. Все разом повернулись к нему, и узкое кольцо, сжавшееся вокруг девушки, на мгновение раздвинулось. Упускать момент она не собиралась. Протиснувшись между Рамоном и Джеком, она через секунду оказалась в широких дверях холла.
Бренден громко выругался. Если бы не Джек, он бы пустился вдогонку за девушкой, но сильные руки крепко прижали его к стене.
— Думаю, не стоит, — мягко сообщил Джек.
— Но я отвечаю за эту девчонку!
— Похоже, она так не думает.
— Я вам говорю…
— А я вам говорю, что опекун вы ей или нет, но, пока я тут, преследовать ее я вам не позволю. — В голосе Джека появились стальные нотки.
— Малышка Холли вас обоих тоже провела, так? — саркастически хмыкнул мужчина. — Незнакомец попытался освободиться из стальных объятий, но безуспешно. — Это она умеет мастерски, — продолжал он. — Не могу даже пересчитать ее парней, которых она таскала домой, там, в Лэнсинг-Миллз. Потому и сбежала…
Нетерпеливым жестом Джек прервал его излияния:
— Довольно.
Охранник наконец решил вмешаться в разговор. Джека Армора он хорошо знал в лицо, потому что не раз проверял его пропуск на входе. Второй был явно ему не знаком. Впрочем, он ограничился несколькими вежливыми вопросами. Пока Рамон переводил вопросы и ответы с французского и обратно, девушки наверняка уже и след простыл.
Джек наконец выпустил своего пленника, и тот принялся коротко и внятно отвечать на вопросы.
— Меня зовут Бренден Сегру. — Он вынул паспорт из заднего кармана. — Эта девушка — моя свояченица. Мы с женой — ее законные опекуны. Мы живем в Лэнсинг-Миллз, в Оклахоме. Она сбежала, и теперь я следую за ней.
— Зачем? — спросил Джек тихо.
Бренден Сегру удивленно моргнул:
— Она еще молода…
— Двадцатидвухлетний человек вполне способен сам о себе позаботиться.
— Неуравновешенная.
Глаза Джека сузились:
— В каком смысле?
— Безответственная. Дикая. Не слушает ничьих советов… — Увидев выражение лица Джека, он осекся.
— Не слушает советов, значит? Похоже на то, что она просто не хочет выполнять того, что вы ей велите, — мягко проговорил Джек.
— Мсье Армор, — начал охранник, — здесь дело касается исключительно личных отношений. Поскольку девушка ушла и никому не было причинено вреда, инцидент может считаться исчерпанным. Всего вам доброго, господа.
Бренден Сегру встряхнулся. Выпрямился, расправил смятые полы пиджака, затянул галстук.
— Спасибо, — сказал он охраннику, забирая свой паспорт. Потом взглянул на Джека. — Я надеялся все решить мирно. Теперь, благодаря вашему вмешательству, я, возможно, буду вынужден обратиться в полицию. Постарайтесь больше не становиться у меня на пути. — Отодвинув плечом Джека и Рамона, он направился к выходу. С силой толкнул крутящуюся дверь и исчез.
Охранник поморщился.
— Надеюсь, юная леди уже далеко отсюда, — с истинно французским возмущением сказал он.
Джек наступил на что-то каблуком. К вящему изумлению Рамона, он вдруг нагнулся и принялся собирать с пола рассыпанные ярко-желтые листки.
— А теперь что?
Джек протянул ему листок.
— Клуб «Таис», — прочел Рамон. — «Крутой джаз, жаркий бит». — Он перевернул листок. На обороте было напечатано меню. Привычным глазом он скользнул по ценам. — Какая-то дешевенькая забегаловка. И что это значит?
Джек поднял остальные флайеры.
— Она их выронила.
— И?..
— Значит, она могла пойти туда. Может быть, она даже там работает.