Опустив голову и стараясь не сбиваться на бег, Галина пробиралась сквозь поток облаченных в белое мужчин и женщин, которые несли в город пустые ведра и выносили наполненные. Она не хотела привлекать к себе внимание, особенно без этих проклятых пояса и ошейника. Она надела их, когда одевалась ночью, пока Терава еще спала, но ей так хотелось их снять и спрятать вместе с одеждой и прочими вещами, которые она приберегла для побега, что она не смогла удержаться. Кроме того, Терава наверняка разозлится, проснувшись и обнаружив ее отсутствие. Женщина приказала следить за своей «крошкой Линой», а все узнавали ее в толпе именно по этим драгоценностям. Что ж, теперь эти побрякушки помогут ей вернуться в Башню, вернуться на законное место. Эта заносчивая Фэйли и остальные курицы уже мертвы или почти мертвы, а она – свободна. Галина погладила жезл, который прятала в рукаве, и задрожала от восторга. Свободна!
Жаль, кончено, что пришлось оставить Тераву в живых, но если кто-нибудь зашел бы в палатку и обнаружил женщину с ножом в сердце, то первым делом подозрение пало бы на Галину. Кроме того… В голове вдруг возникли образы: вот она тихо склонятся над погруженной в сон Теравой, сжимая в руке нож спящей, глаза Теравы внезапно распахиваются, их взгляды встречаются, и Галина вскрикивает, ее руки пытаются судорожно спрятать нож, она молит Тераву… Нет. Нет! Все будет не так. Конечно, нет! Терава осталась в живых, только потому, что другого выхода нет, а не потому что она ее… Других причин просто быть не может.
И тут раздался волчий вой. Волки со всех сторон, дюжина, а то и больше. Ноги Галины сами замерли. Она стояла среди пестрых палаток – квадратных, остроконечных, невысоких айильских. Сама того не сознавая, она шла сейчас через ту часть лагеря, что отведена для гай’шайн. Она взглянула на гряду холмов к западу от Малдена и вздрогнула. Вдоль вершины тянулся густой туман, такой, что нельзя было различить даже деревья. Городские стены скрывали ту часть холмов, что подступала к городу с востока, но Галина была уверена, что там все тоже окутано туманом. Так значит, мужчина все-таки пришел! Великий Повелитель хранит свою верную слугу, она успела как раз вовремя. Ну что ж, этот болван не найдет свою глупую женушку, даже если ему удастся осуществить то, что он задумал. И Галину Касбан он тоже не найдет.
Хвала Великому Повелителю, Терава не запретила ей ездить верхом. Женщина всегда позволяла то, что можно позволить, если только предварительно старательно поунижаться. Галина поспешила к своему тайнику. Пусть те дураки, что хотят помереть здесь, помрут. Она – свободна. Свободна!
Перрин спустился с вершины холма и встал у границы тумана, оглядывая лагерь Шайдо и обнесенный стеной город, который раскинулся перед ним. От первых палаток лагеря его отделяли где-то двести шагов очень крутого склона, покрытого кое-где низким кустарником, и еще семьсот шагов пустого пространства. До города приблизительно около мили. Теперь Малден казался как никогда близок. Перрин не стал подносить к глазам зрительную трубу. Блик от линзы на солнце, – красный диск уже на ноготь выполз из-за горизонта, – мог разрушить весь план. Вокруг клубилась серая субстанция, остававшаяся неподвижной даже под порывами ветра, который временами едва не срывал плащ с плеч. На дальнем хребте туман, скрывавший ветряные мельницы, тоже как будто застыл на месте, – если присмотреться, эту сразу бросалось в глаза. Как скоро на это обратят внимание в лагере? Тут уж ничего не поделаешь. Туман ощущался также, как самый обычный туман – влажный и прохладный, но Неалд, перед тем, как заняться дургими делами, каким-то образом сумел закрепить его на месте. Даже полуденное солнце не сможет разогнать эту плотную дымку, – так, по крайней мере, утверждал Аша’ман. К полудню все уже закончится, так или иначе, но Перрин надеялся, что мужчина знает, что говорит. Небо было ясным, и день выдался довольно теплым для весны.
В общем-то, в лагере не так уж и много Шайдо, но среди палаток сновали тысячи фигурок в белой одежде. Десятки тысяч. Глаза жаждали отыскать Фэйли среди них, а сердце разрывалось от желания ее увидеть, но это все равно, что искать одну определенную булавку в целой корзине таких же. Оставив тщетные усилия, Перрин перевел взгляд на городские ворота, которые вечно стояли широко распахнутыми. Они манили его. Они звали. Скоро Фэйли и ее люди узнают, что нужно спешить через эти ворота к высящейся в северной части города крепости. Сейчас Фэйли наверняка занята какой-нибудь работой, если только Девы не ошибаются насчет обязанностей гай’шайн, но в скором времени она узнает, что нужно ускользнуть из-под стражи и бежать в крепость. Она, ее друзья и, быть может, еще Алис. Какие бы интриги ни связывали ее с Шайдо, Айз Седай не захочет оставаться на поле боя. Еще одна сестра в крепости может оказаться полезной. Но, будь на то воля Света, до этого не дойдет.
Планируя операцию, Перрин старался скрупулезно предусмотреть все непредвиденные повороты событий, вплоть до полного поражения, однако все это совсем не похоже на головоломки кузнеца, как бы ему этого ни хотелось. В головоломке изогнутые металлические части перемещаются только определенным образом, – помести их правильно, и головоломка распадется. Люди же могут перемещаться в произвольных направлениях, и даже в таких, которые ни за что не придут тебе в голову. Выстоят ли все планы, если Шайдо вдруг выкинут нечто непредвиденное? А они наверняка что-нибудь затеят, так что остается только надеяться, что их действия не приведут к полному провалу его плана. Последний раз с тоской взглянув на ворота Малдена, Перрин развернулся и стал подниматься обратно на вершину.
В тумане трудно было различить что-либо даже в десяти шагах, однако вскоре он отыскал среди деревьев Даннила Левина. Худого, можно сказать, тощего мужчину с пышными усами на тарабонский манер, которые топорщились под носом, больше напоминающим кирку, – Даннила узнать было легко, для этого не обязательно даже четко видеть его лицо. Остальные двуреченцы расположились позади него и с некоторого расстояния казались неясными силуэтами. Джори Конган подбивал всех затеять игру в кости, но делал это достаточно тихо, так что Перрин не стал делать замечаний. Все равно никто не соглашался. Джори необычайно везет в азартных играх.
При виде Перрина, Даннил выставил ногу вперед и пробормотал:
– Милорд.
Слишком много времени он проводит среди людей Фэйли. Даннил называл это «наведением блеска», что бы это ни значило в его разумении. Человек – не латы, чтобы блестеть.
– Смотри, чтобы никто не повторил глупости, которую только что сделал я, Даннил. Кто-нибудь особо зоркий в лагере мог уловить движение на границе тумана и отправить сюда разведчиков.
Даннил осторожно кашлянул, прикрыв рот кулаком. Свет, да такими темпами скоро он станет также несносен, как какой-нибудь кайриэнец или тайренец:
– Как прикажете, милорд. Я прослежу.
– Милорд? – послышался из тумана сухой голос Балвера. – Так, вот вы где, милорд, – из серой взвеси выступил невысокий, худой, как спичка, мужчина. За спиной у него маячили два достаточно крупных силуэта, тоже не особо высоких. Когда Балвер сделал знак рукой, они застыли на месте, так и оставшись неясными тенями. Он подошел один. – Милорд, внизу объявился Масима, – тихо сообщи он, скрестив руки. – Я подумал, будет лучше держать Хавиара и Нериона подальше от него и его людей, учитывая сложившие обстоятельства. Вряд ли он их подозревает. Всех тех, кого он подозревал, уже нет в живых. Но с глаз долой – из сердца вон. Лучше так.