Перрин сжал зубы. Масима должен сейчас находиться за восточным хребтом вместе со своей армией, если только можно назвать это армией. Он пересчитал всех мужчин – и немногих женщин, – пока они с опаской проходили через портал, созданный Аша’маном, и насчитал целых двадцать тысяч. Масима всегда туманно изъяснялся насчет их численности, и до прошлой ночи Перрин не знал их точного количества. Лишь один из десятка этих оборванных и грязных людей мог похвастаться шлемом, а еще реже латным нагрудником, но зато каждая рука сжимала меч, копье, топор, алебарду или арбалет. Женщины тоже были вооружены. И именно они среди приспешников Масимы представляли куда большую опасность, и это о чем-то говорит. Главным образом, весь этот сброд годился только для того, чтобы запугивать мирное население до тех пор, пока они не соглашались присягнуть Возрожденному Дракону, – в голове у Перрина закружился цветной водоворот, но ярость не дала ему сложиться в образ, – ну и, пожалуй, несогласных на убийство. Что ж, сегодня у этой оголтелой толпы есть достойная цель.
– Быть может, то, что Хавиар и Нерион проведут некоторое время вдали от людей Масимы, будет только к лучшему.
– Как скажете, милорд, но, на мой взгляд, они вне опасности и просто, как и любой другой, делают свою работу, причем с удовольствием, – Балвер склонил голову набок – прямо воробей на ветке. – На них еще не сказалось пагубное влияние, если вас беспокоит именно это, милорд. Такое часто случается, когда людей заставляют притворяться тем, кем они не являются. Но тут у меня острый нюх на первые симптомы.
– Пусть они держатся поближе к тебе, Балвер.
Если сегодня все сложится, от армии Масимы мало что останется, так что едва ли за ними будет иметь смысл продолжать шпионить. Да и о самом Масиме вряд ли придется беспокоиться.
Перрин спустился вниз на дальний от города склон, поросший травой, туда, где стояли копейщики из Майена и Гэалдана, которые ждали команды, держа под уздцы своих лошадей в густом тумане, опираясь на копья с вымпелами или воткнув их наконечником в землю. Красные шлемы и латные нагрудники Крылатой Гвардии на вершине холма еще можно было не заметить, но вот сверкающие доспехи гэалданцев для маскировки не годились. Галлене и Арганда каждый раз ссорились, если войска одного занимали более удачную позицию, чем войска другого, и поэтому оба теперь располагались здесь, на другой стороне холма. Туман расползся на довольно приличное расстояние. Неалд уверял, что так и было задумано, но от него веяло удивлением, и он явно обрадовался, когда понял, чем увенчались его труды. Так что Перрину пришлось идти сквозь серую взвесь, пока он не добрался до подножья холма, где в ряд стояли телеги и впряженные в них лошади. Вокруг них суетились мутные фигуры возниц-кайриэнцев, – они проверяли сбрую и веревки, которые закрепляли холст, прикрывавший содержимое телег от возможного дождя.
Масима ждет его, и больше всего Перрину хотелось отгрызть ему руку. Но тут он заметил рядом с одной из телег плотную фигуру Базела Гилла и направился туда. Рядом оказалась Лини, кутавшаяся в темный плащ, и Бриане, которая обнимала за талию Ламгвина – здоровенного слугу Перрина. Мастер Гилл снял шляпу с полями, под которой обнаружились седые жидкие волосы, зачесанные так, чтобы прикрыть плешь, что, однако, едва ли спасало положение. Лини фыркнула и демонстративно отвернулась, не желая смотреть на Перрина, и теперь делала вид, что поправляет капюшон. От нее пахло гневом и страхом. Мастер Гилл же источал только запах страха.
– Вам пора выдвигаться на север, мастер Гилл, – обратился к нему Перрин. – Когда вы доберетесь до гор, езжайте вдоль них, пока не доберетесь до Джеханнахской дороги. Если повезет, мы нагоним вас еще до того, как вы окажетесь в предгорье, но если нет, отправьте слуг Аллиандре в Джеханнах, а сами поворачивайте на восток через перевал, а затем снова на север. Мы постараемся присоединиться к вам как можно скорее.
Если только все не пойдет вкривь и вкось. Свет, он же кузнец, а не солдат. Однако даже Тайли согласилась, что план хорош.
– Я не сдвинусь с места, пока не удостоверюсь, что Майгдин в безопасности, – стальным голосом объявила Лини, словно обращаясь к туману. – И леди Фэйли, конечно же, тоже.
Мастер Гилл потер затылок:
– Милорд, мы тут с Ламгвином подумали, что, пожалуй, мы все-таки можем как-то помочь. Леди Фэйли так много значит для нас… а Майгдин… она – одна из нас. Я знаю, с какого конца нужно держать меч, и Ламгвин тоже.
У мастера Гилла на поясе действительно висел меч, но если он вытаскивал его хоть раз за последние двадцать лет, то Перрин готов съесть ремень, на котором висит этот меч. Бриане сильнее прижалась к Ламгвину, но здоровяк погладил ее по плечу, а свободной рукой сжал рукоять своего короткого меча. В тумане сложно было разглядеть его покрытое шрамами лицо и запавшие внутрь костяшки пальцев. Он работал вышибалой в таверне и, вполне вероятно, был мастером своего дела, но никак не мечником.
– Вы мой шамбайян, мастер Гилл, – твердо ответил Перрин. – Ваш долг доставить возниц, конюхов и слуг в безопасное место. Это ваш с Ламгвином долг. Так что давайте, позаботьтесь об этом.
Детина неохотно кивнул и приложил кулак ко лбу, а Бриане тихонько облегченно вздохнула. Вряд ли парень слышал этот вздох, однако обнял девушку и зашептал ей на ухо утешительные слова.
Лини же оказалась не столь покорна. Держа спину прямо, словно жердь, она снова бросила в туман фразу:
– Я не сдвинусь с места, пока не удостоверюсь…
Перрин звонко хлопнул в ладоши, отчего своенравная горничная удивленно воззрилась на него.
– Стоя здесь, на влажном воздухе, ты только заработаешь простуду. Или, чего доброго, погибнешь, если Шайдо все-таки удастся прорваться. Я вытащу оттуда Фэйли. А вместе с ней Майгдин и всех остальных. – Либо он сделает это, либо умрет, осуществляя свой план. Нет смысла говорить об этом, хотя замалчивать этот факт тоже не стоит. Они должны окончательно и бесповоротно поверить, что он отправится спасать Фэйли и других. – Ты едешь на север, Лини. Фэйли разозлится на меня, если с тобой что-то случится. Мастер Гилл, убедитесь, что она уедет с вами, даже если вам придется ее связать и в таком состоянии погрузить в телегу.
Мастер Гилл отшатнулся и принялся мять в руках шляпу. От него запахло тревогой, а от Лини – негодованием. Судя по запаху, Ламгвина слова Перрина позабавили, и он потер нос, будто пытался скрыть улыбку. Как ни странно, от Бриане тоже исходило негодование. Что ж, он никогда не утверждал, что понимает женщин. Если он никак не мог понять ту, на которой женился, то вряд ли ему удастся понять остальных.
Наконец, Лини забралась на козлы рядом с возницей самостоятельно, оттолкнув руку Ламгвина, который пытался ей помочь, и телеги двинулись через туман на север. За последней повозкой, груженной палатками Хранительниц Мудрости и их вещами, шла вереница одетых в белое гай’шайн, которые хранили кроткий вид даже сейчас, опустив капюшоны на лицо и смиренно потупив взор. Это были Шайдо, захваченные в плен в Кайриэне, – через несколько месяцев они снимут белое и вернутся в свой клан. Перрин наказал внимательно присматривать за ними, несмотря на заверения Хранительниц Мудрости, утверждавших, что пленники станут придерживаться джи’и’тох, даже если отринули все остальные устои, и пока что Хранительницы оказывались правы. Гай’шайн по-прежнему оставалось семнадцать. Никто не попытался перебраться через гряду холмов и предупредить Шайдо. Оси телег были обильно смазаны жиром, но для слуха Перрина они все равно страшно скрипели. Если все сложится удачно, он вместе с освобожденной Фэйли нагонит их около гор.