К несчастью, Мин, по-видимому, подслушивала за дверью, и у этой молодой женщины терпения было гораздо меньше.
– Я говорила Харине, что ничего не выйдет, – протестующе воскликнула она, врываясь в комнату. – Я говорила ей, что она будет наказана за сделку, которую заключила с Рандом. Лишь после этого она станет Госпожой Кораблей, и я не взялась бы сказать, будет ли это через десять дней или через десять лет. – Худощавая и хорошенькая, она выглядела высокой в своих сапожках на красных каблуках; черные волосы колечками спадали ей на плечи. У Мин был низкий женственный голос, однако она носила мальчишескую красную куртку и голубые штаны. Правда, лацканы и рукава куртки были расшиты яркими цветами, а на внешней стороне штанин сверху донизу были нашиты ленты, но тем не менее это все же были куртка и штаны.
– Можешь войти, Мин, – негромко сказала Кадсуане. Это был тот ее тон, услышав который люди обычно садились в уголок и слушали, что им скажут. По крайней мере те, кто знал Кадсуане. Пятна краски проступили на щеках Мин. – Боюсь, Госпожа Волн уже узнала все, что ей было нужно, из твоих видений. Но, судя по тому, как ты спешишь, возможно, ты прочла еще чью-нибудь ауру и хочешь рассказать мне о том, что увидела? – Необычная способность девушки оказалась весьма полезной в прошлом и, несомненно, окажется столь же полезной в будущем. Возможно. Насколько могла судить Кадсуане, девушка не лгала о том, что читала в тех образах и аурах, которые видела вокруг людей, но тем не менее ее предсказания не всегда оказывались верными. В особенности когда они касались того человека, о котором Кадсуане хотелось знать больше, чем обо всех остальных.
Несмотря на покрасневшие щеки, Мин упрямо вздернула подбородок. Она изменилась после Шадар Логота, или, возможно, это началось еще раньше, но как бы то ни было, перемена была не в лучшую сторону.
– Ранд хочет, чтобы вы пришли к нему. Он сказал попросить вас, так что не нужно из-за этого раздражаться.
Кадсуане лишь посмотрела на нее и позволила молчанию затянуться. Раздражаться? Определенно перемена была не в лучшую сторону.
– Скажи ему, что я приду, когда смогу, – произнесла она наконец. – И закрой за собой дверь поплотнее.
Девушка открыла было рот, словно для того, чтобы сказать что-нибудь еще, но у нее все же хватило здравомыслия, чтобы оставить это при себе. Она даже сделала вполне пристойный реверанс, несмотря на эти смехотворные сапожки, и действительно плотно затворила за собой дверь. Фактически еще чуть-чуть, и можно было бы сказать, что она хлопнула ею.
Верин снова покачала головой, со смехом, который звучал лишь слегка веселым.
– Она любит этого юношу, Кадсуане, и положила свое сердце ему в карман. Она будет поступать так, как велит ей сердце, а не голова, что бы ты ни говорила или делала. Думаю, она боится из-за того, что он чуть не умер у нее на руках, а ты ведь знаешь, как подобные вещи могут привязать женщину.
Губы Кадсуане сжались. Верин знала больше нее о подобного рода отношениях с мужчинами – она никогда не позволяла себе расслабляться, заводя Стражей, как делают Зеленые, а о других мужчинах вообще не могло быть и речи, – но Коричневая сестра попала очень близко к цели, сама того не понимая. По крайней мере, Кадсуане считала, что ей вряд ли известно о том, что Мин связана узами с мальчишкой ал'Тором. Она и сама знала об этом лишь потому, что девчонка как-то по небрежности сказала больше, чем намеревалась. Даже самая крепкая мидия в конце концов позволяет добраться до своего мяса, после того как удастся проделать первую маленькую трещинку в раковине. А иногда в ней открывается и неожиданная жемчужина. Да, Мин должна была хотеть, чтобы парень оставался в живых, любила она его или нет, но вряд ли она хотела этого больше, чем Кадсуане.
Накинув плащ на высокую спинку стула, Верин подошла к ближнему из каминов и протянула к нему руки, грея их над слабым пламенем. Нельзя сказать, что у Верин скользящая походка, но она была более грациозной, чем можно было предположить исходя из ее грузной комплекции. Сколько еще в ней было так же обманчиво? Все Айз Седай постоянно скрывают свое лицо за многочисленными масками. Через некоторое время это становилось привычкой.
– Я все же надеюсь, что ситуацию в Тире еще можно разрешить мирно, – сказала Верин, глядя в огонь. Возможно, она говорила сама с собой. А возможно, хотела, чтобы Кадсуане так подумала. – Геарн и Симаан приходят в отчаяние, они боятся, что другие Благородные Лорды вернутся из Иллиана и запрут их в городе как в ловушке. Они могут быть сговорчивыми и согласятся принять Дарлина, учитывая, какой выбор у них есть. Истанда сделана из более крутого теста, но если ее удастся убедить, что ей это выгодно…
– Я же велела тебе не приближаться к ним, – жестко прервала ее Кадсуане. Та с удивлением моргнула.
– Я и не приближалась. Улицы всегда полнятся слухами, а я знаю, как сложить слухи вместе, чтобы из них проявилась капелька истины. Я видела Аланну и Рафелу, но я нырнула за спину парня, торговавшего с тележки пирожками с мясом, так что они не успели меня заметить. Я уверена, что не успели. – Она замолчала, очевидно желая, чтобы Кадсуане объяснила, почему ей было сказано избегать и сестер.
– Я должна пойти к мальчику, Верин, – вместо этого сказала Кадсуане. Так всегда, когда соглашаешься быть чьим-то советником. Даже если удается выставить все условия, какие только можешь пожелать, – хотя бы большинство из них, – рано или поздно тебе все равно приходится идти, когда тебя зовут. Но это давало ей повод избежать любопытства Верин. Ответ был прост. Если пытаешься решить все проблемы самостоятельно, не решишь ни одной. А в случае с некоторыми проблемами в конечном счете не важно, каким образом они были решены. Но то, что она не ответила, оставило Верин загадку, над которой она будет раздумывать, – немного масла для ее подметок. Когда Кадсуане была в ком-то не уверена, она предпочитала, чтобы они тоже были не уверены в ней.
Верин взяла свой плащ и вышла из комнаты вместе с ней. Не хотела ли она составить ей компанию? Но, выйдя из гостиной, они встретили Несан, которая быстрым шагом шла по коридору. Увидев их, она резко остановилась. Лишь какая-нибудь горстка людей пыталась игнорировать Кадсуане, однако Несан сделала вполне удовлетворительную попытку; ее темные, почти черные, глаза вперились в Верин.
– Так ты вернулась, вот как? – Даже лучшие из Коричневых имели привычку утверждать очевидное. – Ты ведь писала работу о животных Затопленных Земель, как я припоминаю? – Что означало, что так оно и было; Несан помнила все, что хоть раз в жизни видела, – полезное свойство, если бы Кадсуане была уверена в ней достаточно, чтобы использовать его. – Лорд Алгарин показал мне шкуру большой змеи, он говорит, что это змея из Затопленных Земель, но я уверена, что видела такую же… – Верин беспомощно взглянула на Кадсуане через плечо, поскольку вторая сестра тянула ее с собой за рукав, но не успели они пройти и трех шагов по коридору, как она уже была полностью поглощена дискуссией об этих дурацких змеях.
Это было замечательное зрелище, и в какой-то мере беспокоящее. Несан была из сестер, верных Элайде, по крайней мере раньше, в то время как Верин входила в число тех, кто желал свергнуть Элайду. По крайней мере раньше. А теперь они вели дружескую беседу о змеях. То, что обе они дали клятву верности мальчишке ал'Тору, можно было отнести за счет того, что он был та'вереном, тем, кто помимо своей воли свивает Узор вокруг себя, но достаточно ли было этой клятвы, чтобы они больше не обращали внимания на свои разногласия относительно того, кто будет занимать Престол Амерлин? Или на них действовало то, что та'верен находится в непосредственной близости от них? Ей очень бы хотелось знать это. Ни одно из ее украшений не защищало от та'верена. Разумеется, она не знала, каково назначение двух рыбок и одной из лун в ее уборе, но вряд ли их назначение было именно таково. Возможно, дело просто в том, что и Верин, и Несан – обе были Коричневыми.