В то время, когда Двоежители отправились в путь, Атрей с Фухуром были уже далеко от этого места.
Бастиан невольно поднял голову к слуховому окну и представил — что, если бы вдруг в этом небе, уже совсем потемневшем, он увидел сейчас белого везучего дракона — ах, если б они прилетели сюда и взяли его с собой!
— Да! — вздохнул он. — Вот было бы здорово!
Он поможет им — а они ему. Это было бы спасением для всех.
Замирая от скорости, Атрей летел на Фухуре всё дальше. Его красный плащ реял за ним, как знамя. Чёрные волосы трепетали за плечами. Фухур, белый везучий дракон волнообразными движениями скользил по небу сквозь туман и клочья облаков. Вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз… Как долго они были в пути? Дни, ночи и снова дни — Атрей потерял им счёт. Дракон мог лететь даже во сне, и Атрей временами впадал в дремоту, крепко вцепившись в белую гриву, — но это был беспокойный сон.
Внизу под ними тянулись горные цепи, страны, моря, острова и реки. От усталости Атрей уже не замечал их и больше не торопил дракона, как вначале, когда полагал, что по воздуху будет не так уж трудно достичь границ Фантазии, а потом и внешнего мира.
Он просто не знал, как велика Фантазия. Время от времени он собирал всю свою волю, выпрямлялся и напрягал зрение, озирая окрестности, но скоро опять тонул в полузабытьи и только видел перед собой сверкающие чешуинки на драконьей спине, переливающиеся розовым и белым перламутром. Дракон тоже устал. Даже его силы, которые, казалось, были неистощимы, подошли к концу.
Не раз уже им попадались места, проглоченные уничтожением, на которые нельзя было смотреть без ощущения слепоты. Были провалы небольшие, но были и огромные, как целые страны, протянувшиеся до самого горизонта. С замиранием сердца они облетали эти места.
Но привыкаешь даже к ужасному, если оно повторяется. И хоть провалы в Ничто становились всё больше, Фухур и Атрей уже начали к ним привыкать. А может, то было безразличие усталости.
Они давно уже молчали, подавленные этой усталостью, но однажды Фухур подал голос:
— Атрей, господин мой, не будет ли разумнее повернуть назад?
— Повернуть назад? Куда? — не понял полусонный Атрей.
— К Башне Слоновой Кости. К Детской Королеве.
— Ты считаешь, мы можем явиться, не выполнив задания?
— Ну, я бы так не сказал. В чём состояло задание, Атрей?
— Я должен был узнать причину болезни и средство исцеления.
— Но добыть это средство — уже не твоя задача! Может быть, мы совершаем ошибку, пытаясь пересечь границу Фантазии и отыскать человеческого ребёнка.
— Я не пойму, к чему ты клонишь, Фухур? Скажи прямо.
Детская Королева смертельно больна, — сказал дракон, — потому что ей нужно новое имя. Об этом тебе поведала древняя Морла. Но дать это имя могут только человеческие дети из внешнего мира. Это открыла тебе Уиулала. Значит, твоё задание выполнено, и мне кажется, ты должен скорее сообщить об этом Детской Королеве.
— Но что пользы, — воскликнул Атрей, — если я лишь сообщу это и не приведу с собой человеческого ребёнка, который её спасет?
— Ты не можешь этого знать. У неё куда больше силы, чем у нас с тобой. Может, ей ничего не стоит призвать к себе человеческого ребёнка. Может, у неё есть для этого пути, не ведомые больше никому в Фантазии. Но сперва она должна узнать то, что знаешь пока ты один. И если всё это так, мы совершаем не только бессмысленный Поиск. Вдруг она умрёт, а ведь мы могли бы её спасти, вовремя вернувшись!
Атрей молчал. С одной стороны, дракон был прав. Но с другой стороны… Что, если в ответ на его сообщение она скажет: зачем мне всё это? Если бы ты привёл ко мне спасителя, я бы выздоровела. А теперь уже поздно посылать за ним.
Атрей не знал, как поступить. И он устал, страшно устал, чтобы прийти к какому-нибудь решению.
— Знаешь, Фухур, ты, может быть, прав, а может, и нет. Давай пролетим ещё немного. Если границы не будет, повернём назад.
— «Ещё немного» — это сколько? — спросил дракон.
— Несколько часов, — пробормотал Атрей, — да что там, ОДИН час.
— Хорошо, — отвечал Фухур. — Значит, ещё один час.
Но этого часа оказалось даже слишком много.
Они не обратили внимания, что небо на севере потемнело от туч. На западе оно пылало кровавыми полосами, предвещая беду. С востока надвигалась свинцовая буря, гоня впереди себя рваные тучи. А с юга тянулась серо-жёлтая хмарь, в которой сверкали молнии.
— Кажется, мы попали в грозу, — сказал Фухур. — Надо бы поискать укрытие. Если это то, чего я боюсь, в небе нам не удержаться.
— А чего ты боишься? — спросил Атрей.
— Это могут оказаться Четыре Ветра, которые хотят в очередной раз помериться силами. Они всё время спорят, кто сильнее и кому главенствовать над остальными. Для них это просто игра, но горе тому, кто во время их спора окажется поблизости.
— А ты не можешь взлететь повыше?
— За пределы их досягаемости? Нет, так высоко мне не подняться. А внизу, насколько хватает глаз, только море, и спрятаться негде.
— Тогда ничего не остается, как подождать их, — решил Атрей. — Кстати, я расспрошу их кое о чём.
— Что-что? — с ужасом переспросил дракон и точно споткнулся в воздухе.
— Если это Четыре Ветра, они знают всю Фантазию вдоль и поперёк. Никто не укажет нам дороги лучше их.
— Силы небесные! — воскликнул дракон. — Ты думаешь, что с ними так вот запросто можно болтать?
— Как их зовут?
— Северный зовётся Лирр, восточный Баурео, южный Ширк, а западный Майестрил, — ответил Фухур. — Но ты-то, Атрей, ведь ты всего лишь маленький мальчик, почему же ты совсем не боишься?
— Когда я прошёл ворота сфинксов, я потерял страх. Кроме того, на мне знак Детской Королевы. Все существа Фантазии признают его. Почему бы его не признать и Четырем Ветрам?
— О, признать-то они признают! — воскликнул Фухур. — Но они такие тупые, их не удержишь, когда они разбушуются, а это значит, что… ну да сам увидишь.
Между тем грозовые облака со всех четырех сторон сошлись, образовав гигантскую воронку. Она закручивалась всё быстрее, так что желтизна, чернота, свинцовая серость и кровавая краснота перемешались. Атрей с драконом очутились посреди этой воронки, их закрутило, как соринку в вихре. И тут он увидел Четыре Ветра.
Казалось, они состояли из одних лиц, ибо тела их были так переменчивы и так переплелись в пылу битвы, что одно от другого было не отличить. Да и лица постоянно менялись, то надуваясь, то вытягиваясь. Ветры раскрывали рты и кричали, ревели, выли и хохотали. Дракона с наездником они не заметили вовсе — словно то были мелкие мошки.