Уно терпеливо кивнул, а Раган прислонился к стене — они явно уже встречали подобный прием.
Найнив знать не знала, чего ожидать от Пророка, даже сейчас, когда ей стало известно, кто он такой, но явно не грязи и запущенности. От супа в том котелке пахло картошкой и капустой — еда не для человека, заставившего целый город плясать под свою дудку. И всего двое слуг, оба, вполне вероятно, явились сюда из какой-нибудь халупы, что уродовали луга за городскими стенами.
Тощий охранник, если он и сидел тут на посту — оружия у него не было, видимо, его не доверили этакой «страже», — не стал возражать, когда Найнив подошла и заглянула в дверной проем. Мужчина и женщина в комнате разительно отличались друг от друга. Бритоголовый, кроме пряди на макушке, Масима носил простую одежду из коричневой шерсти, изрядно помятую, но чистую, хотя его высокие, до колен, сапоги были стоптаны и побиты. Глубоко запавшие глаза превратили вечно угрюмое лицо в мрачную маску, а из-за бледного треугольного шрама на смуглой щеке Масима очень походил на Рагана, лишь поистертого годами, да и волосы у него больше закрывали глаза. Женщину же, средних лет и очень привлекательную, в изысканном, шитом золотом наряде, не портил даже нос, несколько длинноватый для красивого лица. Простой синий кружевной чепчик прикрывал темные волосы, волнами ниспадавшие до талии, но незнакомка носила толстое ожерелье из золота и огневиков и браслет ему под пару; почти каждый палец украшали кольца с самоцветами. Если Масима казался в любой момент готовым устремиться в атаку, зло ощерясь, то женщина держалась с величавым достоинством и сдержанностью.
— …столь многие следуют туда, где бы вы ни были, — говорила женщина, — что с вашим появлением о каком-то порядке можно забыть, точно о выкинутой за забор тряпке. Люди не чувствуют себя в безопасности. Опасность грозит и им самим, и их имуществу…
— Лорд Дракон порвал все узы закона, все скрепы для смертных мужчин и женщин. — Масима говорил возбужденно, но с настойчивостью и без гнева. — Пророчества гласят: Лорд Дракон разорвет все связующие цепи, и так оно и будет. Сияние славы Лорда Дракона обережет нас от Тени.
— Здесь нам грозит не Тень, а карманники, грабители и головорезы. Среди ваших последователей есть — и немало — тех, кто верит, будто вправе брать что хочет у кого угодно, без разрешения и без надлежащей платы.
— Когда мы возродимся в грядущем, каждому воздается по справедливости. Забота о бренных делах и вещах этого мира — занятие бесполезное. Но ладно, коли тебе необходима земная справедливость, — он презрительно скривил губы, — да будет так. Отныне тому, кто украл, отрубят правую руку. Мужчину, обесчестившего женщину или же оскорбившего ее посягательством на ее честь, равно как и совершившего убийство, повесят. Женщина, укравшая что-либо или уличенная в убийстве, будет наказана бичеванием. Если кто-то обвиняет и с ним согласны двенадцать — так и поступить. И да свершится по сему.
— Как скажете, разумеется, — пробормотала женщина. Лицо ее сохраняло утонченную сдержанность, но в голосе слышалось потрясение. Найнив не знала, каковы в Гэалдане законы, но сомневалась, что их столь легко и просто вводят в действие, как это произошло у нее на глазах. Незнакомка глубоко вздохнула. — Но по-прежнему остаются затруднения с провизией. Прокормить так много людей становится все сложнее.
— Все явившиеся к Лорду Дракону, будь то мужчина, женщина или ребенок, должны быть накормлены досыта. Должно быть так! Где есть золото, найдется и еда, а в мире слишком много золота! Слишком много думают о золоте. — Масима сердито мотнул головой. Сердился он не на женщину. Вид у него был такой, словно он искал тех, кто погряз в заботах о золоте, чтобы излить на их головы свой праведный гнев. — Лорд Дракон Возродился. Над миром нависла Тень, и только Лорд Дракон способен уберечь нас. Спасут нас едино лишь вера в Лорда Дракона, подчинение и послушание воле и слову Лорда Дракона. Все прочее — пусто и тщетно, даже если оно и не есть хула.
— Да будет благословенно в Свете имя Лорда Дракона. — Эти слова прозвучали точно вызубренные и не раз повторенные. — Однако, милорд Пророк, не все так просто, и дело не только в золоте. Отыскать и доставить съестные припасы в достаточном…
— Я — не лорд, — опять перебил Масима, и теперь он уже сердился. Он подался к женщине, на губах выступила слюна, и хотя на лице той не дрогнул ни единый мускул, руки ее дернулись, будто желая ухватиться за платье. — Нет лордов, кроме Лорда Дракона! Он есть вместилище Света, а я — всего-навсего недостойные уста, которые несут миру волю Лорда Дракона. Не забывай этого! Высокого звания или низкого, все хулители заслуживают кары!
— Простите меня, — забормотала усыпанная драгоценными каменьями женщина, приседая в реверансе и широко раскидывая юбки — такой реверанс уместен был бы при дворе какой-нибудь королевы. — Разумеется, все так, как вы скажете. Нет лордов, кроме Лорда Дракона, и я — всего лишь смиренная последовательница Лорда Дракона, будь благословенно его имя, и явилась услышать мудрость и напутствие Пророка его.
Вытерев губы тыльной стороной ладони, Масима вдруг разом остыл:
— Ты носишь слишком много золота. Не позволяй земной, суетной собственности прельстить себя. Золото есть бренность. Лорд Дракон — все.
Женщина тотчас же принялась стаскивать перстни, и не успело второе из колец покинуть ее палец, как сбоку к ней подскочил тот худющий малый и подставил вытащенный из кармана куртки кошель. Туда же отправились вслед за кольцами и ожерелье с браслетом.
Найнив взглянула на Уно и вздернула бровь.
— Все до пенни идет беднякам, — сказал шайнарец тихим голосом, который она еле расслышала, — или тому, кто нуждается в деньгах. Если б какая-то купчиха не подарила ему свой дом, он поселился бы в растреклятой конюшне или в какой-нибудь лачуге за городом.
— Даже еду ему в дар приносят, — так же тихо промолвил Раган. — Они, было дело, приносили ему блюда и яства впору на стол королю, пока не узнали, что он отказывается от всего. Ест лишь немного хлеба, суп там или рагу. И вина теперь почти не пьет.
Найнив покачала головой. Она предполагала, что существует лишь один способ найти деньги для бедных. Попросту ограбить тех, кто не беден. Конечно, в конце концов бедными станут все, но какое-то время это работало бы. Ей хотелось знать, известно ли обо всем этом Уно и Рагану. Люди, которые заявляют, будто собирают деньги для помощи другим, зачастую находят способ, чтобы немало денежек осело у них в кармане. Или они обожают власть, которой добиваются, соря золотом, желая получить еще больше власти и забывая обо всем. Найнив с большим теплом отнеслась бы к человеку, который по своей воле отдал медяк из собственного кошеля, чем к тому, кто силой вырвал у кого-то золотую корону. И ничего, кроме презрения, не испытывала к тем болванам, которые бросили свои фермы и лавки, чтобы последовать за этим… за этим Пророком, не зная, даже не имея представления, когда и где они поедят в следующий раз.
А тем временем женщина опять присела в реверансе перед Масимой — еще ниже, чем прежде, широко раскинув юбки и склонив голову.