– Теперь ты знаешь, – произнесла она наконец даже спокойнее, чем прежде, – что мне известно твое будущее, так же как и твое настоящее. Милосердие Света обходит стороной мужчин, способных направлять Силу. Видя это, некоторые считают, что Свет отрекся от них. Я – нет. И все же скажи-ка, ты уже слышишь голоса?
– Что ты хочешь этим сказать? – процедил он сквозь зубы, чувствуя, как напрягся Льюс Тэрин.
Покалывание на коже вернулось, причем направляли совсем рядом, но ничего не произошло, лишь чайник взмыл вверх и поплыл к Кадсуане, медленно поворачиваясь в воздухе, чтобы та могла его получше рассмотреть.
– Некоторые мужчины, способные направлять Силу, слышат голоса, – почти рассеянно проговорила Кадсуане, нахмурившись при виде сплющенного шара из позолоченного серебра. – Это – часть их безумия. Голоса разговаривают с ними, советуя, что делать. – Чайник медленно опустился на пол у ее ног. – Ты что-нибудь слышишь?
Пораженный Дашива издал хриплый смешок, плечи у него затряслись. Наришма облизнул губы; если раньше он не боялся этой женщины, то сейчас смотрел на нее как на ядовитого скорпиона.
– Спрашиваю я, – решительно сказал Ранд. – Ты, кажется, забыла об этом. Я – Дракон Возрожденный.
Ты существуешь на самом деле или нет? Вот что он хотел бы знать. Ответа не было. Льюс Тэрин? Иногда тот не отвечал, хотя обычно Айз Седай привлекали его внимание. Льюс Тэрин? Это не безумие; голос был реальный, не воображаемый. Нет, не безумие. Неожиданно возникшее желание расхохотаться не принесло облегчения.
Кадсуане вздохнула:
– Ты – молодой человек, который очень плохо представляет себе, что и почему с ним происходит и что его ждет впереди. Ты выглядишь переутомленным. Может быть, мы поговорим, когда ты немного успокоишься. Ты не будешь возражать, если я на некоторое время заберу Мерану и Анноуру? Я довольно долго ни с кем не виделась.
Ранд изумленно уставился на нее. Она явилась сюда, оскорбляла его, угрожала ему, как бы между прочим сообщила, что знает о голосе, звучащем у него в голове, и, проделав все это, решила уйти, чтобы поболтать с Мераной и Анноурой? Может, это она – сумасшедшая? Льюс Тэрин по-прежнему молчал. Не важно. Этот человек реален. Реален!
– Уходи, – сказал он. – Уходи и... – Он не безумен. – Все вы, убирайтесь! Убирайтесь!
Дашива удивленно заморгал, наклонив голову и глядя на Ранда, потом пожал плечами и направился к двери. Кадсуане улыбнулась – так, будто снова собиралась назвать Ранда хорошим мальчиком, – и, подозвав к себе Мерану и Анноуру, повела их к двери, точно пастух стадо. Девы опустили вуали и обеспокоенно нахмурились. Наришма тоже взглянул на Ранда, но тот резко махнул ему рукой. Наконец все вышли, и он остался один. Один.
Ранд в сердцах отшвырнул Драконов скипетр. Наконечник вонзился в спинку кресла. Качнулись кисточки.
– Я не сумасшедший, – сказал он, обращаясь к пустой комнате.
Льюс Тэрин много чего порассказал ему; он никогда не вырвался бы из ящика Галины, если бы голос этого давно умершего человека не звучал в его голове. Но Силу он начал использовать задолго до того, как впервые услышал этот голос. И он сам додумался, как вызывать молнию и разить огнем и как создать тот удивительный смерч, который уничтожил сотни троллоков. Но именно от Льюса Тэрина приходили к нему воспоминания о лазанье по деревьям в сливовом саду, о Зале слуг и о множестве других событий, внезапно всплывающих в памяти. А может, все это просто фантазии, безумные порождения безумного разума – как и голос.
До него дошло, что он мечется из конца в конец комнаты и не может остановиться. Возникло ощущение, что это движение – результат судорожного спазма, готового вот-вот разорвать мышцы.
– Я не сумасшедший, – задыхаясь, сказал Ранд. Пока еще нет. – Я не... – Звук открывающейся двери заставил его резко повернуться с тайной надеждой, что пришла Мин.
Но это оказалась Риаллин, она поддерживала невысокую коренастую женщину в темно-голубом платье, почти совсем седую, с грубоватым лицом. Покрасневшие глаза, дикий взгляд.
Ранд хотел сказать, чтобы они ушли, оставили его одного. Одного. Был ли он на самом деле один? Льюс Тэрин – только его фантазия? Если бы они оставили его... Идриен Тарсин возглавляла школу, которую он основал здесь, в Кайриэне. Она была настолько практичной женщиной, что Ранд сомневался, верит ли она вообще в существование Единой Силы, поскольку не может ни увидеть ее, ни прикоснуться к ней. Что могло довести ее до такого состояния?
Ранд заставил себя повернуться к ней. Безумный или нет, один или нет – только он мог сделать то, что необходимо. Он должен выполнять свои обязанности, даже такие незначительные, как эта. Даже если ему кажется, что они тяжелее горы.
– Что случилось? – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно мягче.
Неожиданно заплакав, Идриен, спотыкаясь на каждом шагу, подошла поближе и припала к его груди. Когда она настолько пришла в себя, что смогла связно рассказать о случившемся, он почувствовал, что и у него к глазам подступили слезы.
Мерана шла за Кадсуане, едва не наступая ей на пятки. На языке у нее вертелась добрая сотня вопросов, но Кадсуане нельзя просто так взять и дернуть за рукав. Она сама решала, чем ей заниматься и когда. Анноура тоже молчала, и они, следуя за Кадсуане, плелись по коридорам дворца, спускались по лестницам, вначале из полированного мрамора, потом из простого темного камня. В какой-то момент они с Анноурой обменялись взглядами, и у Мераны заныло сердце. Она почти не знала эту женщину. Анноура напустила на себя суровый вид, который больше подошел бы девушке, вызванной к Наставнице Послушниц, – чтобы таким образом придать себе смелости. Они – не послушницы. Они – не дети. Мерана открыла рот... и закрыла. Ею владел страх перед покачивающимся впереди украшенным полумесяцами, звездами и птицами седым пучком. Кадсуане была... Кадсуане.
Мерана встречалась с ней прежде, точнее, слышала о ней, когда была послушницей. Все сестры из разных Айя, приходившие взглянуть на эту женщину, испытывали благоговейный страх, который им не удавалось скрыть. Когда-то именно Кадсуане Меледрин была тем стандартом, в соответствии с которым оценивалась каждая новая послушница. До появления Илэйн Траканд никто из пришедших в Белую Башню за время жизни Мераны не соответствовал этому стандарту, а уж тем более не превосходил его. Как считали почти все, на протяжении тысячи лет среди Айз Седай не было подобных Кадсуане. Отказ принять на себя обязанности Восседающей был делом неслыханным, и все же говорили, что она отказывалась от этого звания по меньшей мере дважды. Рассказывали также, что она презрительно отвергла предложение стать главой Зеленой Айя. И еще было известно, что однажды она на десять лет вообще исчезла из Башни, потому что Совет вознамерился сделать ее Амерлин. Кадсуане вообще никогда не задерживалась в Тар Валоне больше чем на день без крайней необходимости. Однако слухи о ней и ее приключениях доходили до Башни, заставляя сестер открывать от изумления рты, а тех, кто только мечтал о шали, потрясенно вздрагивать. Еще немного – и она сделается для Айз Седай легендой. А может, она уже стала ею.