Найнив вытащила из-под опрокинутой кровати истошно вопившую худощавую девицу по имени Мулинда и подтолкнула ее к двери:
— Быстро! Поднимай всех в доме. И помоги, кому сможешь. Давай!
Мулинда заковыляла прочь, а Найнив подняла на ноги другую женщину, дрожавшую как осиновый лист.
— А ты. Сатина, помоги мне. Помоги вызволить Эмару и Роннель.
Невзирая на дрожь, пухленькая женщина кивнула и решительно двинулась вперед. Необходимо было размотать простыню, но она казалась прямо-таки живой. Найнив и Сатина едва успели ее отодрать от полуживых Принятых, как с умывальника неожиданно сорвался кувшин и врезался в потолок. Сатина с перепугу выпустила край простыни, и та, вырвавшись из рук Найнив, вновь обернулась вокруг Эмары и Роннель, туго стянув обеим горло. У тех уже не оставалось сил бороться — одна хрипела, а другая и вовсе не издавала никаких звуков. Даже в слабом лунном свете было заметно, что лица девушек опухли и потемнели.
Вцепившись в простыню обеими руками, Найнив попыталась открыть себя саидар — и ничего не нашла.
Я уступаю, чтоб мне сгореть! — мысленно кричала она. Уступаю! Мне нужна Сила! Ничего. Кровать дернулась, подскочила, и Сатина взвизгнула.
— Да не торчи ты там, ровно столб! — бросила ей Найнив. — Помоги мне!
Простыня снова вырвалась из ее хватки, но, вместо того чтобы сильнее затянуться вокруг Эмары и Роннель, неожиданно перекрутилась в другую сторону, да так резко, что, разматываясь, повалила Принятых друг на дружку. Найнив увидела на пороге Илэйн и поняла, что здесь не обошлось без Силы. Простыня теперь свисала с потолка.
— Все разбужены, — заявила Илэйн, вручая подруге платье. Сама она уже натянула свое поверх сорочки. — Не обошлось без синяков и царапин, а кое у кого есть и раны посерьезнее — ими займутся, когда предоставится возможность. Я думаю, все некоторое время будут вскакивать по ночам от кошмаров, но погибших и изувеченных нет. Во всяком случае, в этом доме.
Крики и стоны по-прежнему звучали в ночи. Сатина вздрогнула, когда Илэйн отпустила простыню, но та просто упала и неподвижно лежала на полу. Впрочем, перевернутая кровать то и дело подергивалась и поскрипывала.
Склонившись над стонавшими на кровати женщинами, Илэйн подозвала Сатину:
— Эй, помоги-ка мне поставить их на ноги. У них, наверное, голова кругом идет.
Найнив хмуро уставилась на свое платье; которое так и держала в руках. Голова у них кругом пошла, надо же. Оно и не диво. Но вот от нее, Найнив, нет решительно никакого толку. Ринулась сломя голову, как последняя дура, а того не сообразила, что без Силы все едино ничего путного сделать не сможет.
— Найнив, можешь ты мне помочь? — Илэйн поддерживала пребывавшую в полуобморочном состоянии Эмару, тогда как Сатина наполовину вела, наполовину волокла к дверям Роннель. — Мне кажется, Эмару вот-вот вырвет, и лучше бы это случилось на улице. А то здесь и без того ночные горшки разбиты. Судя по запаху, Илэйн была права. Черепки скрежетали по полу, пытаясь выскользнуть из-под перевернутой кровати.
Найнив сердито сунула руки в рукава. Теперь она ощущала Источник, его близкое теплое свечение, но намеренно не касалась его. Назло. В конце концов, она годами обходилась безо всякой Силы, обойдется и сейчас. Перекинув руку Эмары через плечо, она потащила бесчувственную женщину на улицу. И почти успела вытащить.
Когда утерев Эмаре рот, Найнив и Илэйн все же выволокли ее на улицу, там, перед домом, уже сбились в кучу все его обитательницы. С безоблачного неба светила неподвижная полная луна. Из других домов тоже с криками и воплями выбегали люди. Неожиданно затрещала и сама по себе стала выламываться из забора одна планка, за ней другая. Ведро пошло кружить по улице. Груженная хворостом телега тронулась с места — колеса ее оставляли глубокие борозды в твердой почве. Из окон одного из домов повалил дым. «Воды! Воды!» — доносилось оттуда.
И тут Найнив заметила, что на улице кто-то лежит — свет выпавшего фонаря падал на вытянутую руку. Приглядевшись, она поняла, что это мужчина, скорее всего, один из ночных караульных. Глаза его выкатились, лицо залила кровь, на голове сбоку виднелась вмятина, словно от удара обухом или чем-то в этом роде. Найнив ощупала его горло — бедняга не дышал. Пульса тоже не было. Ей захотелось завыть от ярости. Люди не должны умирать так. Смерть должна венчать собой долгую жизнь, расставаться с которой следует в своей постели, в окружении родных и друзей. Все прочее — тщета! Тщета, и ничего больше.
— Ага, стало быть, Найнив, сегодня ты нашла саидар. Хорошо.
Голос Анайи заставил Найнив встрепенуться, и она поняла, что держится за Источник. Но и с помощью Силы помочь несчастному было невозможно. Она со вздохом поднялась и, стараясь не смотреть на мертвеца, отряхнула подол. Может быть, она просто опоздала? А поспей раньше, смогла бы его спасти?
Свечение Силы окружало Анайю, и не только ее. Единый ореол охватывал еще двух полностью одетых Айз Седай, Принятую в платье и трех послушниц, две из них в сорочках. Одной из этих послушниц была Николь. Поодаль на улице Найнив приметила и другие окруженные свечением группы — дюжины и дюжины. Некоторые состояли из одних Айз Седай, но далеко не все.
— Откройте себя соединению, — продолжила Анайя, — и ты, Илэйн, и… Что там с Эмарой и Роннель? — Узнав, что ничего страшного не случилось, просто тошнота и головокружение, Анайя пробормотала что-то себе под нос и велела им, как только придут в себя, соединиться с какой-нибудь группой. Вместо них Анайя торопливо выбрала четырех девушек из числа стоявших рядом с Илэйн. — Саммаэль, если это он, а не кто-то другой, скоро поймет, что мы не беззащитны. А теперь быстро. Надо обнять Источник, но держаться на грани, на самом краю. Оставаясь открытой и уступающей.
— Это не Отрекшийся, — начала было Найнив. — Это…
Но Айз Седай оборвала ее:
— Не спорь, дитя, просто откройся. Мы ожидали нападения, хоть и не такого, и готовились к нему. Быстрее, дитя. У нас нет времени на болтовню.
Умолкнув, Найнив попыталась задержаться на самой грани соприкосновения с Источником. Открыться и уступить. Это оказалось нелегко. Дважды, почувствовав, как Сила словно сквозь нее течет к Анайе, она непроизвольно обрывала поток. Анайя поджала губы и бросила такой взгляд, будто решила, что Найнив делает это нарочно. В третий раз ощущение возникло такое, словно ее ухватили за шкирку. Саидар бурным потоком хлынул сквозь нее к Анайе. Ее поток, тот, за который держалась она, вливался в иной, несравненно более мощный. Найнив охватил трепет. Она поймала себя на том, что смотрит на лица других — испытывают ли они то же самое? Она ощущала себя частью чего-то великого, большего, нежели она сама. Не просто Единой Силы. Чувства переполняли ее, громоздясь одно на другое, — страх, надежда, облегчение. Прежде всего благоговейный трепет, но вместе с тем ощущение неколебимого спокойствия, какое могло исходить от Айз Седай. Найнив не могла определить, какие из этих чувств ее собственные, а какие нет. Сейчас все эти женщины были близки как никто на свете, ближе родных сестер. Они словно слились воедино духом и плотью. Долговязая Серая по имени Ашманайлла тепло улыбнулась Найнив, угадав ее мысли.