Я обозлилась на Витьку. Вот мерзавец! Сначала послал меня, а сам незамедлительно доложил начальству о своем патриотическом поступке. Лизоблюд и подхалим! Ему наплевать на годы дружбы, он хочет выслужиться перед своим шефом - Куприным.
– Меня вчера назначили большим начальником, - вдруг заявил Олег.
– Поздравляю, желаю удачи! - быстро отреагировала я. - Извини, я тороплюсь, опаздываю…
– Тебя интересует дело Василия Ярцева?
Ну, Селиванов, погоди, столкнемся когда-нибудь на узкой дорожке!
– Могу помочь, - предложил Олег. - Напоминаю, я теперь шишка.
– Спасибо, но я привыкла обходиться собственными силами. Прости, спешу.
– Нам обязательно становиться врагами? - тихо спросил бывший муж.
– Разбежавшиеся супруги редко мирно пьют чай на общей кухне, - не удержалась я.
– Ты все еще обижаешься на меня? Могу в сто первый раз повторить: я свалял дурака. Кстати, твоя последняя книга просто замечательная, - начал откровенно вилять хвостом Куприн.
– Слово «последняя», примененное к произведению писателя, всегда его раздражает. И с какой поры ты увлекся детективами? - съязвила я. - Да еще не крутыми мужскими историями, а глупыми бабскими поделками?
– Я сказал Селиванову, что все просьбы Вилки следует выполнять на раз-два, - отчеканил Олег, - что, обижая тебя, он оскорбляет меня.
Ну надо же! Оказывается, развод способен изменить мужчину в лучшую сторону.
– Так что с Ярцевым? - поторопил меня Куприн.
– Ты можешь с ним побеседовать? - сдалась я. В конце концов, вовсе не стыдно принять помощь от бывшего мужа.
– Легко, - заверил Олег.
– Спроси его: где Ларсик?
– Это кто?
– Василий в курсе.
– Ну… ладно, - согласился Куприн, и я снова удивилась его поведению.
Произойди подобный разговор год назад, муж бы так легко не сдался, устроил бы мне допрос с применением пыток и выжал из меня всю информацию.
– Позвоню, когда выясню, - добавил Олег.
– Буду очень благодарна.
– Право, не стоит.
– Нет, нет, ты потратишь свое время.
– Ничего страшного, я абсолютно свободен.
– До свиданья, еще раз огромное спасибо.
– Непременно звякну в ближайшие часы, нет необходимости меня благодарить, женщине следует помогать.
Я сунула мобильный в карман. Черт возьми, мы с Олегом сейчас разыграли сцену, сильно смахивающую на ту, которую Варвара Михайловна репетировала с Костей и Машей. Литераторша бы одобрила бывших супругов - вежливые, ласковые, точь-в-точь медовые пряники с начинкой из сгущенки, покрытые толстым-толстым слоем шоколада с сахарной глазурью! Вы способны слопать медовый пряник с начинкой из сгущенки, да еще покрытый толстым слоем шоколада с глазурью? Я нет. Меня уже от одного названия тошнит. «Не следовало обращаться к Олегу, - начала я себя корить. - Вилка, ты кретинка!»
Внезапно с черной лестницы послышался сдавленный кашель. Я толкнула дверь и увидела ту самую брюнеточку, которая шептала «дура» и прочее во время урока литературы. Сейчас девушка снова собрала волосы, в правой руке она держала зажженную сигарету.
– Курить нехорошо, - сказала я.
– Да пошла ты, - еле слышно ответила школьница и шмыгнула носом.
Я оглядела тоненькую фигурку. Похоже, девица сильно нервничает, вон как у нее трясутся руки. И вроде она недавно плакала: нос красный, глаза опухли.
– Зажигалка есть? - спросила я.
– А те зачем? - агрессивно поинтересовалась девушка.
– Да вот, прикурить хочу!
– Значит, мне вредно, а тебе можно?
– Ага, - весело ответила я. - Таковы взрослые! Внушают младшему поколению некие правила, а сами их никогда не соблюдают. Дедовщина еще похуже, чем в армии. Но ты не расстраивайся, лет через двадцать сама такой станешь. Кстати, в школе лучше не дергать учителей за усы. Изображай паиньку, кивай преподам, улыбайся и сиди смирно. Тогда никаких проблем не будет.
– Не хочу их слушать! - топнула брюнеточка. - Гоблины!
– Дурочка, - усмехнулась я. - Про мимикрию слышала?
– Чего? - напряглась она.
– Мимикрия - умение живого существа изменять свой внешний вид. Допустим, гусеница прикидывается веткой, чтобы ее не сожрала птица. Вот так и в школе - нужно изображать конфетку. Выйдешь за ворота и живи, как хочешь.
– Не желаю под них подделываться! Не доставлю им такого удовольствия!
– Так ведь это ради тебя самой, - засмеялась я. - Лицемерие - замечательное качество, овладеешь им и прослывешь лучшей.
– Гадость!
– Скажи, как удобнее есть мясо? Резать на кусочки или откусывать?
– Ну… зубами легче.
– Но ты пользуешься ножом. Значит, лицемеришь.
– Прикольно, - вдруг улыбнулась девушка. - А ты ничего! Меня зовут Валентина Красноносова. Правда, жесть?
– Мне достался более экстремальный вариант, - ухмыльнулась я. - Разреши представиться - Виола Тараканова.
– Вау! - подпрыгнула Валя. - Я думала, хуже фамилии «Красноносова» не бывает. Моя мама до свадьбы была Белоноговой. Тоже не суперски. И она ниче не знала про то, какая у ее жениха Семена фамилия. Вот смехотища вышла, когда регистраторша в загсе спросила: «Невеста станет Красноносовой или останется Белоноговой?»
– Виола Тараканова - полный кошмар, - подхватила я нить беседы. - Начнем с того, что народ совершенно не способен запомнить мое имя и называет меня Виолеттой, Виолиной, Вероникой, Виталиной и так далее, кто во что горазд. Но, знаешь, я давно поняла простую истину: никогда не следует считать себя самой несчастной, всегда найдется тот, кому еще хуже.
– Ну это навряд ли, - грустно ответила Валя.
– У тебя неприятности?
– Нет! - вскинула голову Валя. - Ни одной самой завалященькой, живу шоколадно!