– У вас получится, – улыбнулась Олеся Константиновна, – надо только постараться!
Я вышла из «Марко» и побрела к джипу. Ну никак не выходит стать второй Смоляковой! Что-нибудь да не так. То не укладываюсь в срок, то приношу готовую работу вовремя, но роман оказывается «плоским»… Интересно, как бы редактор отреагировала, заяви я сейчас:
– Давайте рукопись назад, надо ее переделать, потому что на самом деле все было не так!
Ох, думаю, Олеся Константиновна оказалась бы еще более недовольна. И что она там говорила о сроках сдачи новой книги? Семьдесят пять дней? Мне и отдохнуть не удастся! Кстати, о чем писать?
Резкий звонок телефона заставил вздрогнуть, я вытащила мобильный.
– Вилка, Ниночка родила! – заорала Томуська. – Девочку!
– Лечу! – закричала я, впрыгивая в машину.
В просторном холле роддома сидело много людей, Тамарочка обнаружилась на красном кожаном диване. На лице подруги застыло выражение некоторой озабоченности.
– Девочка значительно лучше мальчика! – выразила я свое мнение.
– Все дети замечательные, – с легкой растерянностью ответила Томуся. – Лично мне нравятся любые младенцы: белые, желтые, красные, зеленые, синие.
– Ну, это уж ты чересчур, – хихикнула я. – Лучше воспитывать обычного, не разноцветного.
– Ты расистка? – вдруг вспылила Томуська.
– Нет, конечно! – воскликнула я и удивилась: подруга до сих пор никогда не злилась на меня по пустякам.
Впрочем, Тамарочку можно понять. Нину увезли в клинику более суток назад, и вся семья потеряла покой. Жена Ленинида никак не могла разрешиться от бремени, и мы переволновались, а утром отправились по рабочим делам, проведя бессонную ночь. Томуся же осталась в роддоме. Кстати, Ленинид еще не приехал со съемок, он сейчас в Крыму.
– Папеньке сообщили? – спросила я.
– Ну… пока нет, – промямлила Тамарочка. – Только не я!
Холодная лапа тревоги опустилась на мое плечо.
– Что-то не так?
– Э… ну… э… ну… – затянула Томуся невразумительно.
– Ребенок здоров? – в ужасе поинтересовалась я.
– Абсолютно. Рост пятьдесят два сантиметра, вес три килограмма четыреста граммов.
– Фу, – выдохнула я.
– Ага, – с легким испугом добавила Томуся.
Тут из коридора в холл клиники вышел Олег в накинутом на плечи белом халате.
– Ты ее видел? – бросилась к нему Тома.
– Да, – коротко ответил мой муж.
– Не ошиблись? – с надеждой воскликнула подруга.
– Нет, – ответил Куприн.
– Ну ничего, – замямлила Тамарочка, – может… ну… это… того…
– Что происходит? – затряслась я. – Немедленно говорите!
– Нина родила в восемь утра, – сказал Олег, – и Томуля сразу позвонила мне.
– Тебе? – захлопала я глазами. – А почему не мне, не Лениниду?
– Вилка, Ниночка ведь много говорила о себе, так? – вдруг спросил Олег.
– Верно, – кивнула я.
– Мы тут с Томуськой посидели, подумали и поняли: в бесконечной болтовне новой мадам Таракановой полно несостыковок. Только никто на них внимания не обратил.
– Ты о чем ведешь речь? – удивилась я.
– Папа Нины вроде олигарх?
– Да.
– А мама, блондинка по имени Женя, решила устроить счастье дочери тайком от мужа?
– Верно.
– И папочку Нина называла, то Костей, то, кажется, Федором…
Я уставилась на Олега.
– Действительно, было такое. Может, у него двойное имечко – Константин-Федор?
Куприн хмыкнул.
– А еще она говорила, что ее родители погибли в Токио во время какой-то там катастрофы. Откуда тогда мама Женя? – тихо поинтересовалась Томочка.
У меня подогнулись ноги в коленях, тело плюхнулось на диван.
– Точно, упоминала еще бабушек-профессорш, в строгости воспитывавших внучку после их смерти. И как я не заметила неувязок?
– Нина очень много болтала, – бросилась мне на помощь Томуся, – тараторила без остановки. Лично я отключалась через пару минут, просто кивала головой, и все!
– Со мной происходило то же самое, – призналась я.
Олег снял халат и швырнул его на диван.
– Одним словом, узнав о произошедшем, я немедленно связался со Светланой Брыкиной и потребовал разъяснений.
– Это еще кто? – изумилась Томуся.
Я напрягла память.
– Вроде женщина, которая познакомила папеньку с милой девочкой, дочерью олигарха.
– Верно, – прошипел Куприн. – Но есть маленькая деталь: Брыкина была любовницей Ленинида, хотела стать его женой, но ничего не вышло.
– Ничего себе! – всплеснула я руками. – Ты в курсе? Папенька, оказывается, рассказывает тебе о личных делах?
– Выяснил про Брыкину случайно, – отмахнулся Олег. – А теперь скажите, зачем бывшей любовнице заботиться о счастье Ленинида?
– Сообразила! – подпрыгнула Томуська. – Она…
– Ага, – перебил Куприн, – точно. Ловко придумали, решили, что прокатит.
– Ничего не понимаю! – заорала я так, что люди в холле начали оглядываться.