Лучше всего для них обоих жить сегодняшним днем, не замахиваясь на большее. Кэлу захотелось рассмешить Либби, увидеть в ее глазах страсть и веселье, а на губах — улыбку. Ему хотелось запомнить ее счастливой. Кэл плотно зажмурил глаза. Что бы с ним ни случилось, он навсегда запомнит ее такой!
И она тоже. Ему необходимо убедиться, что он займет свое место в ее воспоминаниях.
— Пойдем со мной. — Встав с кровати, он повлек ее за собой.
— Куда?
— В ванную.
— Опять? — Либби заулыбалась, попыталась прихватить халат, но он вытащил ее на лестницу без халата. — Тебе больше не нужно бриться.
— Вот и хорошо.
— Ты порезался всего три-четыре раза. Сам виноват, нечего было брызгать в меня пеной для бритья!
Он улыбнулся.
— Мне больше понравилось намазывать ею тебя.
— Если ты что-то задумал сделать с зубной пастой…
— Хорошая мысль, но не сейчас. — Он подхватил ее на руки. — А пока давай примем душ.
Либби вскрикнула, когда Кэл окатил ее холодной водой. Не дав ей отомстить, он присоединился к ней, обнял одной рукой, а другой принялся крутить ручку смесителя. Он уже довольно ловко управлялся со здешними кранами.
Либби с наслаждением подставила лицо под струю воды — и вдруг почувствовала, что Кэл целует ее.
Она никогда не испытывала ничего подобного. Теплый, влажный воздух, скользкая кожа, мыльные объятия. К тому времени, как Кэл выключил душ и накинул на нее полотенце, у нее уже кружилась голова; чтобы не упасть, она тесно прижалась к нему.
— Знаешь… Если мы хотим чем-то заняться, — сказал Кэл, — я имею в виду, чем-то другим — нам лучше выйти из дома.
— Правильно.
— Но только после того, как поедим.
— Естественно! — захохотала Либби.
Они добрались до звездолета только ближе к вечеру. С севера наползли облака, принеся с собой прохладу. Либби плотнее запахнула куртку, но не согрелась. Холод шел изнутри.
— Я стою перед ним, смотрю на него, понимаю, что он настоящий, — и все же до конца не верю…
Кэл кивнул. Он был деловит и энергичен.
— У меня такое же чувство, когда я смотрю на твою хижину, — сказал он. — Слушай, я знаю, у тебя полно своих дел, и не хочу тебе мешать, но, может, ты подождешь несколько минут, пока я осмотрю аэроцикл?
— Нет. — Либби надеялась, что он попросит ее остаться. Скрыв разочарование, она улыбнулась: — Вообще-то мне и самой хочется на него взглянуть.
— Я сейчас вернусь.
Кэл открыл люк и скрылся внутри.
«Скоро он вот так же скроется, — подумала Либби, — и уже не вернется». Нужно подготовиться к расставанию. Странно, но утром ей показалось, будто он сказал, что любит ее. Приятная, утешительная мысль, хотя он, скорее всего, ничего подобного не говорил. Не имел права. Она ему небезразлична, он относится к ней так, как никто еще не относился, но его увлечение неглубоко. Кэл не влюбился в нее полностью и бесповоротно, как она в него.
Ради своей любви она постарается сделать все и конечно же поможет ему. И начнет с некоторых ограничений. Нельзя раскисать. День чудесный, а прошлая ночь была и вовсе самой чудесной в ее жизни. Улыбаясь от всей души, она взглянула наверх, в облачное небо. К вечеру пойдет дождь — и это тоже хорошо.
Она оглянулась на звездолет. Оттуда раздалось низкое металлическое жужжание. Открылся другой люк — судя по размеру и местоположению, это был люк грузового отсека. Либби не смогла сдержать возгласа удивления, когда в люке показался Кэл верхом на маленьком обтекаемом… Внешне устройство отдаленно напоминало мотоцикл, но не такой массивный. Он висел сантиметрах в пятнадцати над землей.
Странное средство передвижения урчало. Не так, как мурлычет кошка, и не так, как урчит мотоцикл. Звук словно вспарывал воздух. Снизу у него имелись два колеса. Рама представляла собой длинный изогнутый цилиндр, переходящий в две узкие рукоятки. Кэл сидел на нешироком мягком сиденье.
Он подъехал, вернее, подлетел к ней и, улыбаясь, откинулся назад — совсем как мальчишка, который хвастает первым гоночным велосипедом.
— Работает отлично. — Он покрутил рукоятки, и мурлыканье стало громче. — Хочешь прокатиться?
Нахмурившись, Либби разглядывала маленькие приборы и кнопки под рукоятками. Как игрушечные!
— Сама не знаю.
— Садись, Либби! — Кэлу не терпелось разделить с ней удовольствие, и он протянул руку. — Тебе понравится. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.
Она посмотрела на Кэла. Его аэроцикл висел над лесной тропой, устланной сосновыми иглами. Машинка маленькая — если это, конечно, можно назвать машинкой, — но на длинном сиденье, пожалуй, хватит места для двоих. Рама выкрашена в синий цвет с металлическим отливом и переливается на солнце. Либби решила, что аэроцикл выглядит вполне безобидно. Правда, странно, что такая малютка оказалась такой мощной. Пожав плечами, она забралась на сиденье за спиной Кэла.
— Ты лучше держись, — предупредил он, главным образом, потому, что ему хотелось, чтобы она прижалась к нему.
— Хорнблауэр, а нам не нужны шлемы? — спросила Либби, но Кэл крутанул ручку, и ее слова потонули в грохоте.
Либби изо всех сил зажмурила глаза и так вцепилась в Кэла, что он сдавленно хохотнул. С врожденной ловкостью, подкрепленной многолетним опытом, он облетел вокруг корабля и понесся вверх вдоль склона горы.
Скорость! Он всегда обожал скорость. Ветер бил в лицо, трепал волосы… Кэл прибавил еще. Небо манило его. Небо — его первая и постоянная любовь. Он с трудом удержался, чтобы не взмыть ввысь. Либби скорее испугается, чем обрадуется, если он поднимет ее слишком высоко и слишком быстро. Он несся над лесом, облетая деревья, разглядывая скалы и реку внизу. С ветки сбоку вспорхнула птица и, злобно вереща, полетела прочь. Кэл почувствовал, что Либби немного расслабилась. Она уже не так крепко держит его…
— Ну как?
Либби поняла, что снова может дышать. И желудок вроде бы на месте. По крайней мере, пока. Она осторожно приоткрыла один глаз и, оглянувшись, сглотнула подступивший к горлу ком.
— Как только мы спустимся на землю, я тебя убью!
— Спокойно! — Кэл отклонился вправо, потом влево, чтобы не врезаться в ствол дерева.
Ему легко говорить, подумала Либби и чуть приоткрыла второй глаз. Оказывается, они поднялись метра на три над землей. Они летят! Причем не сидят в салоне самолета вместе со множеством пассажиров, а летят свободно и легко. Ветер овевает им лицо, треплет волосы. Даже рокот мотора ничуть не мешает. Они с Кэлом парят над лесом свободно, как птицы.
Аэроцикл завис над поляной, на которую упал звездолет. Кэл оглянулся на Либби через плечо.
— Ну как? Садимся?