— Возможно. И все-таки…
— Согласен, мы с твоими родителями познакомились, так сказать, не самым традиционным способом, но мне кажется, что из нас четверых больше всех удивился я.
Либби не удержалась от улыбки.
— Да уж, наверное.
— Не наверное, а точно. Поэтому я считаю, что нам нужно переходить к следующему номеру программы.
— К какому еще номеру?
— К обеду.
— Ох, Хорнблауэр… — Либби вздохнула. Какая жалость, ведь способность ценить самые простые радости жизни нравится ей в нем едва ли не больше всего. — Как бы тебе объяснить… Положение довольно щекотливое. И что же нам делать? — Она выждала долю секунды. — Если ты спросишь «с чем?», я тебя побью.
— Какая ты суровая! Давай перейдем к действиям.
Либби даже не думала возражать, когда Кэл поцеловал ее. Все продолжается, как во сне, твердила она себе. Наверное, во сне к ней придут и ответы на все вопросы.
Сзади послышался громкий, раздраженный кашель. Отпрянув от Кэла, Либби оглянулась на отца.
— Ох…
— Мама зовет всех за стол, — объявил Уильям и вернулся на кухню.
— По-моему, он все лучше относится ко мне, — задумчиво проговорил Кэл.
Уильям окинул жену хмурым взглядом.
— Каков нахал! То и дело хватает моих женщин.
— Твоих женщин! — Каролина громко расхохоталась. — Уилл, прекрати! — Она тряхнула головой, и серьги в ухе заплясали. — Кстати, руки у него очень даже ничего.
— Напрашиваешься на неприятности? — Уильям притянул жену к себе.
— Как всегда. — Каролина пылко поцеловала его и только потом повернулась к двери. — Садитесь за стол! — позвала она, наградив Кэла лучезарной улыбкой. — Салат уже готов.
Она поставила четыре миски на коврики, сплетенные ею собственноручно. В центре стола красовался салат, смешанный из овощей и разной пряной зелени. Пикантную нотку добавляли зеленый банан и крутоны из цельного зерна. Рядом стояла заправка на основе йогурта. Либби тихо вздохнула. Она-то собиралась приготовить им с Кэлом сандвичи с беконом и салатом.
— Итак, Кэл… — Каролина протянула приятелю дочери миску. — Вы тоже антрополог?
— Нет, я пилот, — сказал Кэл, а Либби добавила:
— Дальнобойщик.
Кэл невозмутимо положил себе салат.
— Перевожу грузы, — объяснил он, радуясь, что выполняет желание Либби и не слишком отклоняется от правды. — В основном совершаю грузовые рейсы. Либби считает, что поэтому меня можно назвать воздушным дальнобойщиком.
— Вы, значит, летчик? — Уильям забарабанил длинными пальцами по столешнице.
— Да. С детства мечтал летать.
— Должно быть, это интересно. — Каролина подалась вперед. — Санбим, наша вторая дочь, тоже ходит на летные курсы. Возможно, вы дадите ей какие-то полезные советы.
— Санни всегда чему-то учится. — В голосе Либби слышались и удивление, и нежность. Она передала салат матери. — И ей все отлично удается. Она прыгала с парашютом, вот и решила, что для нее естественно будет научиться летать самой.
— А что, вполне разумно. — Кэл посмотрел на Каролину. Он сидит рядом с самой Каролиной Стоун! Гениальной художницей двадцатого века. Это все равно что обедать за одним столом с Винсентом Ван-Гогом или Вольтером. — Очень вкусный салат, миссис Стоун.
— Просто Каролина. Спасибо. — Каролина покосилась на мужа, зная, что тот предпочел бы купленные контрабандой сосиски, чипсы и холодное пиво. За долгие годы ей так и не удалось до конца обратить мужа в свою веру, хотя надежды она не теряла. — Я убеждена, что правильное питание способствует очищению разума, — продолжала мать Либби. — Недавно я читала одну статью… ученые напрямую связывают правильную диету и физические упражнения с увеличением продолжительности жизни. Если бы мы лучше следили за собой, то могли бы прожить более ста лет.
Заметив, какое выражение появилось на лице у Кэла, Либби незаметно лягнула его под столом. Ей показалось, что он вот-вот сообщит матери: некоторые уже перешагнули столетний юбилей… и даже больше.
— Что толку жить так долго, если придется жевать листья и веточки? — проворчал Уильям и покосился на жену. Заметив, как она прищурилась, он тут же улыбнулся: — Разумеется, то, что готовишь ты, просто божественно!
— На десерт получишь сладкое. — Каролина нагнулась и поцеловала мужа в щеку. Когда она снова предложила салат Кэлу, на ее пальцах блеснули шесть колец. — Хотите добавки?
— Да, спасибо. — Он положил себе еще. — Я восхищаюсь вашими шедеврами, миссис Стоун.
— Правда? — Каролина недоумевала, когда ее работы называли «шедеврами». — У вас есть мои вещи?
— Нет, я… не могу себе их позволить, — ответил он, вспомнив выставку ее работ в Национальной художественной галерее.
— Откуда вы родом, Хорнблауэр?
Кэл с готовностью повернулся к отцу Либби.
— Из Филадельфии.
— Наверное, при вашей профессии приходится много путешествовать.
Кэл даже не попытался скрыть усмешку.
— Больше, чем вы можете себе представить.
— У вас есть семья?
— Родители и младший брат до сих пор живут… там, на Восточном побережье.
Уильям немного оттаял. Ему понравилось, как изменились выражение лица и голос Кэла, когда он упомянул о своих родных.
Хватит, решила Либби. Хорошенького понемножку. Она отставила тарелку в сторону, взяла обеими руками чашку, откинулась на спинку стула и, грея руки, в упор посмотрела на отца.
— Если у тебя под рукой анкета, то Кэл, не сомневаюсь, ее заполнит. Тогда ты узнаешь дату его рождения, а также номер социального страхования.
— Разозлилась, а? — спросил Уилл, набирая на вилку салат.
— Кто разозлился — я?
— Не извиняйся. — Уилл похлопал дочь по руке. — Мы такие, какие есть. Расскажите-ка, Кэл, за какую партию вы голосуете?
— Папа!
— Я шучу! — Криво улыбнувшись, Уилл схватил дочь за руку и посадил себе на колени. — Знаете, она ведь здесь родилась.
— Да, она мне говорила. — Кэл смотрел, как Либби обняла отца за шею.
— Любила играть голышом вон там, за дверью, пока я копался в огороде.
Либби рассмеялась и обхватила шею отца, делая вид, будто хочет задушить его.
— Чудовище!
— Можно спросить, какого он мнения о Дилане?
Либби сжала ладонями отцовские щеки.
— Нет!
— Вы кого имеете в виду — Боба Дилана или Дилана Томаса? — спросил Кэл.
Уильям прищурился, а Либби смерила его удивленным взглядом. Она и забыла, что Кэл любит поэзию.