Кэм решил, что подумает обо всем позже, ни слова не говоря, соскользнул с нее, по-хозяйски прижал к себе и задремал, убаюканный дождем.
Анна проснулась, когда солнце брызнуло в глаза, и, потрясенная, обнаружила себя в уютных объятиях Кэма. Его руки крепко держали ее, их ноги переплелись.
Если бы ее мозг мог нормально работать, она бы, наверное, поняла, что, хотя они оба считали свои отношения несерьезными, очень современными, их подсознание знало лучше.
Анна пошевелилась, пытаясь отодвинуться, но Кэм только сжал ее еще крепче, не открывая глаз.
– Кэм! – прошептала она, чувствуя запоздалое раскаяние в том, что все-таки поддалась ему. – Кэмерон, проснись!
Кэм что-то невнятно пробормотал и уткнулся лицом в ее волосы.
Анна вздохнула, решила, что у нее нет другого выхода, и, придвинув колено к его паху, резко нажала.
Это заставило Кэма открыть глаза.
– Эй! Что?..
– Проснись!
– Я не сплю, – проворчал он, стараясь сфокусировать взгляд. – Слушай, ты не могла бы обращаться со мной поделикатнее?
– Тебе надо идти, – Анна снова перешла на шепот, – ты не должен был оставаться здесь всю ночь.
– Почему? – прошептал он в ответ. – Это моя кровать!
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, – прошипела Анна. – Твои братья могут проснуться в любую минуту.
Кэм заставил себя повернуть голову на пару дюймов, чтобы взглянуть на часы.
– Восьмой час. Этан уже встал и, вероятно, опустошил первую крабовую ловушку. А почему мы шепчемся?
– Потому что подразумевается, что тебя здесь нет.
– Я живу здесь! – Сонная улыбка скользнула по его лицу. – Черт, какая же ты хорошенькая: вся взъерошенная, смущенная… Полагаю, я должен снова заняться с тобой любовью.
– Прекрати! – Анна не успела засмеяться, потому что его ладонь уже обхватила ее грудь. – Не сейчас…
– Отчего же? Самый подходящий момент. Мы здесь, сейчас, голые. А ты такая мягкая и теплая.
Кэм уткнулся носом в ее шею.
– Не начинай!
– Слишком поздно. Я уже пошел на первый круг.
И действительно, когда он зашевелился, Анна поняла, что гонг давно пробил. Кэм оказался в ней одним легким движением – таким плавным, таким естественным, таким чудесным, что она только вздохнула.
– Никаких стонов! – прошептал он ей в ухо, тихо посмеиваясь. – Ты разбудишь моих братьев.
Анна фыркнула, захваченная врасплох собственным возбуждением, толкнула его и, перекатившись, оседлала. Кэм выглядел таким сонным, ленивым, самодовольным… Слегка задыхаясь, она уперлась руками в матрац по обе стороны от его головы, наклонилась и втянула в рот его нижнюю губу.
– Хорошо, крутой парень, посмотрим, кто застонет первым!
И выгнулась над ним…
Потом они решили, что в этой гонке не было ни победителей, ни побежденных.
Анна заставила Кэма вылезти в окно, хотя он уверял, что это смешно. Но так она чувствовала себя менее порочной. Когда, приняв душ и надев простые слаксы и фланелевую рубашку, она спустилась по лестнице, Сет все еще спал на ковре под охраной Глупыша.
Увидев Анну, щенок поднялся и, жалобно скуля, последовал за ней в кухню. «Или пустой желудок, или полный мочевой пузырь», – решила она, открывая заднюю дверь. Глупыш доказал верность последнего предположения, пулей рванув на улицу и обильно полив расцветающую азалию.
Птицы пели громко, радостно. Роса сверкала на траве, которую уже надо было косить. Над заливом еще клубился легкий туман, но солнце быстро расправлялось с ним, и спокойная вода поблескивала бриллиантовыми искрами. После ночного дождя воздух был свежим, и листья казались более зелеными, более сочными, чем накануне.
Анна решила побаловать себя – прогуляться с кружкой дымящегося кофе к причалу. Но когда она уже сделала первый шаг к осуществлению своей маленькой мечты, в кухню вошел Кэм.
Он не побрился, и Анна решила, что легкая щетина на лице прекрасно вписывается в ее представление о располагающем к лени воскресном утре в деревне.
Она достала из шкафчика вторую кружку.
– Доброе утро, Кэмерон.
– Доброе утро, Анна, – решив подыграть ей, Кэм подошел и целомудренно поцеловал ее в щеку. – Как ты спала?
– Очень хорошо, а ты?
– Как бревно. – Он намотал на палец прядь ее волос. – Тебя не беспокоила тишина?
– Тишина?
– Ты же городская девушка, а здесь вокруг такое безмолвие…
– О, нет. Мне понравилось. Честно говоря, я никогда не спала лучше.
Они улыбались друг другу, когда, потирая глаза и натыкаясь на двери, в кухню ввалился Сет.
– У нас есть чего пожевать?
– Филип вчера обещал вафли, – не сводя глаз с Анны, ответил Кэм. – Пойди и разбуди его.
– Вафли? Здорово!
Сет умчался, топая босыми ногами по деревянному полу.
– Филип тебя не поймет, – заметила Анна.
– Сам виноват, нечего было болтать о вафлях.
– Я тоже могла бы испечь вафли…
– Ты приготовила обед, а мы здесь все делаем по очереди. Чтобы избежать хаоса. И кровопролития. – Над их головами раздался грохот, и Кэм усмехнулся: – Давай нальем себе кофе и сбежим с линии огня!
– Я подумала о том же.
Повинуясь внезапному порыву, Кэм схватил удочку.
– Держи, – порывшись в холодильнике, он обнаружил кусок сыра «Бри», принадлежавшего Филипу.
– Я думала, что на завтрак – вафли…
– Сыр не для нас. Это наживка.
– Французский сыр для наживки?!
– Годится все, что есть под рукой! Рыба склюет что угодно. – Кэм вручил Анне кружку. – Пойдем, посмотрим, что получится.
– Но я не умею ловить рыбу…
– Ничего сложного. Насаживаешь на крючок червяка или, как сейчас, кусок какого-нибудь ужасно дорогого сыра, забрасываешь удочку – и ждешь, что будет дальше.
– Тогда почему мужчины отправляются на рыбалку со всем этим дорогим снаряжением и в таких забавных шляпах?
– О, это настоящий церемониал, но нам сейчас подобные игры ни к чему. Если мы с тобой не вытянем пару кошек к тому времени, как Филип поставит на стол вафли, значит, я потерял сноровку.
– Кошек?! – Анна замерла в ужасе. – Не верю, что вы используете кошек как наживку!
Кэм удивленно заморгал, увидел, что она совершенно серьезна, и покатился со смеху.
– Конечно, используем! Ловим их за хвост, обдираем шкуру и бросаем в воду. – Кэм сжалился над Анной только потому, что она смертельно побледнела, но смеяться не перестал. – Сомы-кошки, милая. Мы обязательно поймаем несколько штук до завтрака.