– И изображение на рисунке, который показал вам детектив Фарли Фултон, показалось вам похожим на Коллистера Гидеона?
– Минуточку! – вмешался Мейсон. – Всему свое время! Этот вопрос наводит свидетеля на определенное заключение. Более того, вы не имеете права задавать ему этот вопрос, пока не выяснено, откуда ему известно, что на портрете, который ему показали, изображен Коллистер Гидеон. Если он только слышал об этом, вы не можете делать из его ответов никаких выводов.
Гамильтон Бергер поднял руки, показав, что сдается:
– Хорошо, хорошо, хорошо! Если суду угодно, я прошу свидетеля удалиться до дневного заседания, а на свидетельское место вызвать лейтенанта Трэгга.
– Минуту! – остановил его судья Сакстон. – Суд хотел бы задать этому свидетелю несколько вопросов.
Керни взглянул на судью.
– Вас допрашивали в полиции и спрашивали, что вы видели вечером третьего и ранним утром четвертого?
– Да, сэр.
– Полагаю, к моменту выхода утренних газет вы уже знали, какое преступление было совершено в супермаркете?
– Да, ваша честь.
– Вы читали утренние газеты?
– Да, сэр.
– Иными словами, в ту ночь вы спали не много.
– Я не ложился до половины четвертого.
– А утром детектив показал вам этот портрет?
– Да, сэр.
– Он что-нибудь говорил о портрете, показывая его вам?
– Кажется, сказал, что это словесный портрет, сделанный полицейским художником.
Судья Сакстон мрачно взглянул на него.
– Думаю, – произнес он, – мы отпустим этого свидетеля до дневного заседания. Можете пригласить следующего свидетеля.
– Обвинение вызывает лейтенанта Трэгга, – провозгласил Гамильтон Бергер.
На свидетельское место вышел лейтенант Трэгг, произнес слова присяги, назвал свое имя, адрес и род занятий, добавив, что уже несколько лет работает лейтенантом полиции в том районе, где совершено преступление.
– Четвертого числа этого месяца вы приехали в заброшенный магазин на углу Кловина-авеню и Хендерселла?
– Да.
– По какому случаю?
– Кто-то поднял пожарную тревогу. Никакого пожара не было, но пожарные нашли в здании тело и доложили в полицию. Поэтому я и приехал.
– Что вы обнаружили?
– Я обнаружил тело человека, которого впоследствии идентифицировали как Коллистера Д. Гидеона, умершего, по-видимому, от огнестрельного ранения. Все произошло в кладовой магазина, приспособленной под тайное жилье. Там были консервы, кухонная утварь, небольшая спиртовая плитка, сковорода, посуда. Кроме того, я заметил там полотенца, мыло и прочие домашние принадлежности.
– В здании была вода?
– Да, сэр. Вода в здании была. В раковине и в туалете.
– Что еще вы можете рассказать об этом здании?
– В задней части магазина находится очень большое складское помещение.
– Там было много товара?
– Нет, сэр. Товара там не было, только множество пустых картонных коробок, некоторые очень большие. Они были сложены несколькими грудами.
– Вы обыскали этот склад?
– Да, сэр.
– Что вы там нашли?
– Мы нашли подсудимого, спрятавшегося за кучей коробок. В кармане пиджака у него оказался револьвер.
– Как он объяснил свое присутствие там?
– Он утверждал, что попался в ловушку из-за пожарной тревоги. Услышав сирены, решил, что это полиция, затаился и не мог выбраться из здания, пока мы его не обнаружили.
– Он дал объяснение, почему оказался там и что делал?
– Нет, сэр. Примерно в это время его адвокат Перри Мейсон посоветовал ему на все вопросы отвечать только одно: «Без комментариев».
– После этого он делал какие-нибудь заявления?
– На все вопросы отвечал только так: «Без комментариев».
– Вы установили, кому принадлежит револьвер?
– Да, сэр. Револьвер был куплен самим подсудимым. У меня есть заверенная копия платежной ведомости из регистрационного журнала огнестрельного оружия.
– Могу я на нее посмотреть?
Лейтенант Трэгг протянул Гамильтону Бергеру листок бумаги.
– Прошу считать это одной из улик! – заявил окружной прокурор.
– Защита не возражает, если обвинение докажет, что смертельная пуля была выпущена именно из этого револьвера, – согласился Мейсон.
– Мы надеемся вскоре установить это, – пообещал Гамильтон Бергер.
– Я требую, чтобы это было установлено до того, как револьвер приобщат к вещественным уликам, – заявил Мейсон. – Мы обязаны вести это дело должным образом. Если роковой выстрел был произведен не из этого оружия, любое доказательство, касающееся его, неправомочно, не относится к делу и не имеет значения.
– Если представитель защиты занимает такую позицию, – заметил Гамильтон Бергер, – я хотел бы попросить этого свидетеля временно удалиться и вызвать на свидетельское место Александра Рэдфилда, эксперта по огнестрельному оружию окружной прокуратуры.
– Не возражаю, – отозвался Мейсон. – Полагаю, это правильная процедура.
Александр Рэдфилд занял свидетельское место, перечислил весь свой послужной список и с ожиданием повернулся к Гамильтону Бергеру.
– Я показываю вам револьвер системы «смит-и-вессон», который предъявлен суду для идентификации, – объявил тот, – и спрашиваю вас: производили ли вы из этого револьвера пробный выстрел?
– Производил.
– Я спрашиваю вас, присутствовали ли вы на вскрытии, когда из тела Коллистера Гидеона извлекли роковую пулю?
– Присутствовал.
– Что случилось с пулей?
– Я ее взял.
– Где она сейчас?
– У меня.
– Дайте ее мне, пожалуйста.
Рэдфилд протянул пулю.
– Вы готовы утверждать, что это та пуля, которую извлекли из тела Коллистера Гидеона в вашем присутствии?
– Да, сэр.
– Прошу считать это уликой, – повернулся к судье Гамильтон Бергер.
Мейсон спросил: