— Я по ним тоже. Хотя разговариваю по телефону, и папа мне помогает посылать по компьютеру письма. Как думаешь, ты сможешь выйти за него замуж, чтобы бабушка Сойер перестала к нему приставать?
Сковородка, которую Ана собралась ополаскивать, плюхнулась в мыльный раствор, подняв в раковине приливную волну.
— Вряд ли.
— Я слышала, как папа упрекал бабушку Сойер, что она все время его заставляет искать жену, чтобы не быть одиноким, а я не росла бы без матери. Жутко кричал, как на меня, когда я совсем не слушаюсь, или на Дэзи, когда она сгрызла подушку. Сказал, будь он проклят, если свяжется с кем-нибудь ради того, чтобы всех успокоить.
Понятно, — кивнула Ана, крепко сжав губы, сохраняя серьезный вид. — Вряд ли ему понравится, что ты об этом рассказываешь, особенно такими словами.
— Думаешь, папа одинокий?
— Нет. Не думаю. По-моему, он очень счастлив с тобой и с Дэзи. Если когда-нибудь женится, то на женщине, которая всех вас полюбит.
— А я тебя люблю.
— Ох, солнышко! — Ана — стиснула Джесси мыльными руками и крепко поцеловала. — Я тебя тоже люблю.
— А папу?
Хотелось бы знать.
— Это совсем другое, — объяснила Ана, понимая, что ступает на скользкую почву. — Когда вырастешь, по-другому поймешь, что такое любовь. Хотя я очень рада, что вы сюда приехали и мы все подружились.
— Папа раньше никогда не приглашал даму к ужину.
— Да ведь вы здесь прожили всего пару недель!
— Я имею в виду вообще никогда. В Индиане тоже. Поэтому я и подумала, значит, вы женитесь и будете здесь жить, и бабушка Сойер отстанет от папы, и я не останусь бедной сироткой без матери.
— Не останешься. — Ана изо всех сил боролась со смехом. — Это значит, что мы друг другу нравимся и будем вместе ужинать. — Она выглянула в окно, убедившись, что Бун еще не возвращается. — Твой папа всегда так готовит?
— Вечно беспорядок устраивает, а иногда произносит такие слова… знаешь?
— Знаю.
— Это когда он за собой убирает. А сегодня он совсем в плохом настроении, потому что Дэзи разгрызла подушку, кругом летали перья, посудомоечная машина сломалась, и ему, возможно, придется уехать по делу.
— На один день многовато. — Ана прикусила губу. Действительно, не хочется давить на ребенка, но интересно выяснить. — Собирается уезжать?
— По-моему, там, где снимают кино, хотят снять его книжку.
— Замечательно.
— Он подумает. Всегда так говорит, когда чего-нибудь не хочет, но, может быть, согласится.
На этот раз Ана не потрудилась сдержать смешок:
— Видно, ты хорошо его знаешь.
Когда уборка была закончена, Джесси зевнула:
— Пойдешь посмотреть мою комнату? Я там прибрала, как велит папа, когда у нас гости.
— С удовольствием посмотрю.
По пути с кухни к просторной гостиной с высокими потолками, открытым балконом и круглой лестницей Ана отметила исчезновение упаковочных коробок. Мебель кажется обжитой и удобной, обивка в смелых и ярких тонах достаточно крепкая, чтобы выдержать шустрого ребенка.
Можно было бы поставить цветы на окне. А на каминной полке душистые свечи в медных подсвечниках. Можно разбросать кругом несколько больших пухлых подушек. И все же здесь царит домашняя атмосфера благодаря фотографиям в рамках, дедовским тикающим часам, вдохновенным эксцентричным причудам вроде каминной решетки с головами драконов, ограждающей топку, детской качалки в углу в виде единорога.
Тонкий слой пыли на камине лишь добавляет очарования.
— Кровать я сама себе выбрала, — сообщила Джесси. — А когда все устроится, выберу и обои, если захочу. А вот тут папа спит. — Она указала направо, и Ана мельком увидела большую кровать без подушек, накрытую шотландским пледом в угольно-черную клетку, симпатичный старинный комод с оторвавшейся ручкой, украшенный перьями диких птиц. — У него тут своя ванная комната с большой ванной и с душем сплошь в стекле, вода там льется со всех сторон. А у меня другая, с двумя раковинами и с такой маленькой штучкой, что похожа на унитаз, только это не он.
— Биде?
— Наверное. Папа говорит, что это причуда, и только для дам. А вот моя комната.
Плод фантазии маленькой девочки, воплощенный мужчиной, который явно знает о быстротечности и драгоценности детства. Все кругом розовое и белое, посередине кровать под пологом, окруженная полками с книжками, куклами, красочными игрушками, рядом белоснежный платяной шкаф с круглым зеркалом, детский письменный столик с разноцветной бумагой и карандашами.
На стенах иллюстрации к детским сказкам в красивых рамках. Золушка бежит по лестнице серебряного замка, обронив хрустальную туфельку, Рапунцель свешивает золотистые волосы из окна высокой башни, высматривая своего принца, прелестный робкий эльф из книжки Буна и, к полному изумлению Аны, один из любимейших рисунков к произведениям ее тетки.
— Это из «Золотого шара»…
— Тетенька, которая написала книжку, прислала картинку папе, когда я была совсем маленькая. После папиных мне ее сказки нравятся больше всего.
— А я и понятия не имела, — пробормотала Ана. Насколько ей известно, тетка никогда никому не дарит рисунков, кроме членов собственной семьи.
— Этого эльфа папа нарисовал, — продолжала Джессика. — А остальное мама.
— Просто прекрасно. — Тут не только мастерство. Пусть даже остальные рисунки не столь тонко задуманы, как эльф Буна, не столь изящны, как рисунок тетки, они очаровательны, в них точно уловлен дух сказки и дух самого волшебства.
— Мама их для меня рисовала, когда я была маленькая. Нана говорит папе, что их надо спрятать, чтобы я не расстраивалась. А я и не расстраиваюсь. Люблю на них смотреть.
— Тебе очень повезло, что такие чудесные вещи напоминают о маме.
Джесси потерла слипавшиеся глаза, подавила зевок.
— У меня есть и куклы, хотя я с ними редко играю. Мне их бабушки дарят, а я больше люблю мягкого моржа, которого папа купил. А тебе моя комната нравится?
— Истинная прелесть.
— Отсюда в окно видно воду, твой двор… — Джесси откинула раздувавшуюся занавеску, показывая открывшийся вид. — А здесь Дэзи спит, хоть любит со мной спать. — Она махнула рукой на плетеную собачью корзинку с розовыми подушками.
— Может, ляжешь, пока она не вернулась?
— Можно… — Джесси с сомнением посмотрела на Ану. — Только на самом деле я не устала. А ты сказки знаешь?
— Пожалуй, могу придумать. — Ана подхватила девочку, усадив на кровать. — Какую ты хочешь?
— Волшебную.
— Волшебные сказки самые лучшие. — Ана на мгновение задумалась и улыбнулась. — Ирландия древняя страна, — начала она, обняв Джесси за плечи. — Там полным-полно тайных мест, темных гор и зеленых полей, а вода такая голубая, что больно смотреть слишком долго. Волшебство там творилось веками, и в стране до сих пор живут феи, эльфы, колдуньи.