Да, неплохо они болтали, это была приятная беседа. Но, вспомнив происшедшие события, Брэнди ужаснулась. Она повернулась и попыталась уйти. Но не сделала и трех шагов, как сильная рука схватила ее за талию и подняла в воздух.

Ей стало страшно.

— Не надо, Ян. У тебя откроется рана. Пожалуйста, отпусти меня, обещаю, не буду больше убегать. Отпусти, тебе будет больно.

Но он крепко держал девушку.

— У меня отвратительное настроение, так что выслушайте меня сейчас, и мы покончим на этом.

Герцог бросил ее на землю.

— Хочешь, чтобы я тебя привязал? Сделаю это, если ты не повернешься ко мне. Ведешь себя как девчонка, а не как женщина, теперь я наверняка знаю, что ты уже женщина.

Брэнди посмотрела, как он возвышается над ней, словно гора.

— Ваша светлость, у вас не болит бок?

— Пока нет, но если заболит, знай — это твоя вина.

Он оглядел ее с ног до головы. Брэнди покраснела. От смущения? Или от гнева на него? Он не знал, но собирался выяснить. О, эти белокурые волосы, затянутые в косички. Ян вспомнил прошлую ночь, какое это было наслаждение, но все ушло и осталось только в его памяти.

Герцог подал ей руку и помог подняться на ноги.

— Во-первых, Брэнди, позволь заметить, что Мэбли с коротышкой Робертом поют тебе дифирамбы. Ты напугала меня, так что я постарел лет на десять, но все равно спасибо, спасибо за то, что спасла мне жизнь. Скажи, зачем ты это сделала? Я отлично понимаю, что ты всего лишь закричала, напугала убийцу и привлекла внимание людей, но зачем, зачем ты это сделала?

С этим она могла справиться, но не понимала, почему он спрашивает. Все так очевидно, даже коротышка Алби понял бы ее. Она пожала плечами и пнула камешек.

— Выставляете меня героиней, но на самом деле я не такая. Все произошло очень быстро: ты упал лицом вниз и потерял сознание. Текла кровь. Я не думала ни о чем, честно говоря. Просто не могла поступить иначе.

Она снова пожала плечами.

— Ты знаешь, я тоже никому не позволю причинить тебе боль, Брэнди.

— Наверное, все мужчины такие.

— Что это значит?

— Ты бы спас любого из Робертсонов в подобной ситуации.

— А ты нет?

Она сложила руки перед собой и дьявольски улыбнулась герцогу.

— Я побежала бы в другую сторону, будь Перси на твоем месте.

— Неплохо. Мэбли сказал мне, что ты охраняла меня две ночи подряд. Я был беспомощен, а убийца мог находиться в замке, поэтому ты не отходила от меня ни на минуту. Мэбли даже заявил, будто ты вытащила из коллекции Ангуса пистолет. Это правда?

— Да, и сама его зарядила. И как вам, наверное, уже сказали старая Марта и Мэбли, я держала двери моей спальни открытыми.

— Да? Понимаю. Это был еще один план моего спасения. Тебе не стоило находиться в моей спальне, пока я не пришел в сознание. Ты ведь не хотела, чтобы я затащил тебя в постель?

Брэнди посмотрела ему в глаза. Несколько прядей упали на ее лицо. Она откинула их.

— По правде говоря, тебе не пришлось меня затаскивать.

Глава 28

— Так, понятно. Значит, ты этого хотела, не так ли? — Он заглянул ей в лицо, но не увидел ничего, кроме грусти в глазах. — Спасибо еще раз за то, что защищаешь меня. А теперь давай поговорим, как я затащил тебя в постель.

— Повторяю, никуда ты меня не затаскивал.

— Брэнди, посмотри на меня. Леди Фелисити давно уехала. Джилз оказался полным ослом и уехал вместе с ней. Мне придется купить ему за это новую одежку. Как насчет малинового пиджака? Думаешь, ему это подойдет?

— Я очень рада, что твоя невеста уехала. Она нехорошая женщина. Но ты, должно быть, скучаешь по ней.

Он рассмеялся.

— Скучаю? Нет, ты, наверное, меня с кем-то путаешь. Некоторое время назад я понял свою ошибку. Благодарю Бога за то, что получил наследство. Это позволило к чертовой матери послать Лондон и приехать сюда. Я бесконечно благодарен, что ревнивая Фелисити примчалась в Пендерлиг. Если бы этого всего не произошло, черт его знает, когда бы она показала мне свое истинное лицо. Честно говоря, думаю, и Фелисити вовремя увидела, кто я есть на самом деле. Она наверняка сейчас думает обо мне как об эгоистичном, грубом человеке и радуется, что так легко от меня отделалась. Нет, я совсем не скучаю по ней. Если бы не болело плечо, то бросился бы на колени и поцеловал землю за то, что она спасла меня.

— Ох!

— И это все, что можешь мне сказать? Ладно, хватит, перестань меня допекать, я в любую минуту могу упасть, что тогда будешь делать? Нам действительно необходимо поговорить и избегать разговора больше нет смысла. Мы занимались любовью, и я лишил тебя девственности. Не отрицай, я своими глазами видел на простыне кровь.

Брэнди отвернулась и села на большой камень, закутав ноги в юбку. Ян вспомнил о наслаждении, которое он испытывал, лаская ее тело, пальцами сжимая грудь… Почувствовав приступ желания, герцог даже отвернулся.

— Да, ты была девственницей, и я лишил тебя ее без твоего на то согласия. Но ты не подняла крик, не стала будить весь дом, не ударила меня. Почему?

Она молчала.

— Я никогда не видел тебя раньше такой молчаливой.

Он взял ее руку — холод. Ему страстно захотелось согреть эту ладошку своими руками.

— Брэнди, я о многом жалею. Но я не хотел причинять тебе боль. Если бы был в сознании, ничего бы не произошло. Плохо, когда девушка, впервые переспав с мужчиной, испытывает только боль.

Она смотрела на море.

— Ты не сделал мне больно.

И тут воспоминания накатили и на нее. Да, ей было больно, но это ничего не значило. Он ведь целовал и ласкал ее, поэтому боль — ерунда. Даже не помнила, как потекла кровь. Просто тепло между ногами. При этой мысли она покраснела.

— Нет, — повторила Брэнди, не глядя на Яна. — Ты не сделал мне больно, а если и сделал, то совсем немного.

Он вздохнул и отпустил ее руку. Она обернулась и увидела, что он развязал галстук.

— Ну хорошо, если я не причинил тебе боль, вот это тогда что такое?

Он показал следы укусов на своей шее.

— Ой, а я и не заметила. Я так хотела не закричать, что ткнулась лицом тебе в шею и, наверное, укусила. Больно?

Ян сверкнул глазами.

— Да, чертовски больно. И прощения вам нет. Жаль, что не могу показать тебе твои слезы. Я чувствовал их вкус на своих щеках, когда проснулся. И эти пятнышки крови на простыне. Надеюсь, Мораг догадлива настолько же, насколько чистоплотна.

— Это ничего не изменит. Зачем ты говоришь все это? Ради Бога, повяжи снова галстук. Нет, не надо, я сделаю это. Не хочу, чтобы повредил себе плечо.