Делани легко подхватил ее на руки и понес к кровати. Положив жену на спину, он выпрямился и неожиданно сказал:
— Знаешь, дорогая, я чертовски устал от этого барахла.
— Но у меня же под ним ничего нет! — воскликнула она, высоко поднимая ноги.
— О нет, дорогая, ошибаешься, — весело сказал он. — Там у тебя очень много интересного. Ты даже представить себе не можешь, какое там у тебя богатство!
Не повергнет ли ее в смятение его мужская плоть? Не слишком ли быстро он движется к своей цели?
«Что он хочет со мной сделать?» — с ужасом думала Чонси.
Делани осторожно поднял ее с кровати и усадил к сеое на колени.
— Давай поговорим, — мягко произнес он, придерживая ее за плечи. — Мне показалось, что сейчас ты выглядишь не такой усталой, как некоторое время назад. Скажи, пожалуйста, о чем ты думала сегодня утром, перед нашей свадьбой?
— О том, что Агата может в любую минуту расплакаться материнскими слезами.
Его рука на мгновение застыла, а потом снова начала поглаживать ее плечо.
— Ах, Чонси, — вздохнул он, — я же тебе много раз говорил, что я по натуре романтик. Разве не так? Я надеялся, что ты скажешь, что это были самые счастливые минуты в твоей жизни.
Он по-прежнему улыбался, а его глаза устремились на ее грудь и набухшие соски. Еще мгновение — и его рука коснулась этих розовых бутонов, делая их еще более тугими и твердыми.
Она затаила дыхание, не находя в себе сил даже пошевелиться. Ей хотелось закричать, чтобы он оставил ее в покое, но она, естественно, не могла этого сделать. Он был ее мужем, и с этим нужно было смириться.
— Противозачаточные средства! — неожиданно выпалила она и даже слегка подпрыгнула на его коленях.
Делани слегка наклонился в сторону и, прищурив глаза, посмотрел на нее.
— Не думаю, дорогая, что ты можешь забеременеть от моей руки.
— Но мужчины и женщины не делают… ничего подобного до своей свадьбы!
«Святая наивность», — подумал он и вспомнил, что забыл поговорить с Мари, когда встречался с ней на днях. Он провел с ней целый вечер, пытаясь объяснить свое отношение к Чонси. Она его очень развеселила, с уверенностью заявив, что через некоторое время он непременно вернется к ней.
— Моя дорогая, доверься мне и ни о чем не думай, — успокоил он Чонси. — Хотя бы сегодня вечером. Чтобы зачать ребенка, требуется определенное время. Так мне сказали. Сегодня нам нет необходимости прибегать к искусственным средствам.
Довериться ему? Нет, это невозможно. Она покачала головой и нахмурилась при мысли, что уже доверилась ему, когда решила выйти за него замуж. А он тем временем продолжал ласкать ее грудь.
— Ты совращаешь меня, — прошептала она укоризненным тоном, всеми силами стараясь показать, что абсолютно равнодушна к его ласкам.
— Я подумал, что если не буду этого делать, то останусь девственником в следующие двадцать лет, — продолжал подтрунивать над ней Делани. Он сжал двумя пальцами ее сосок на левой груди и улыбнулся. — Я, кажется, ошибся. По-моему, ты охотно откликаешься на мои ласки.
— Помимо воли, — откровенно призналась она. — В самом деле, Делани, перестань дразнить меня. К тому же ты отнюдь не девственник!
— Да уж, — проронил он, опуская руку вниз. — Дразнить тебя сейчас мне вовсе не хочется. Поцелуй меня, Чонси.
Она подняла голову и почувствовала на себе его горячее дыхание. От него пахло шампанским, лобстерами и еще чем-то сугубо мужским.
— Расслабься, моя дорогая, — прошептал он ей прямо в губы.
Чонси ощутила на своих губах его теплый язык, по всему ее телу разлилась странная теплота.
— О-о-о, — простонала она с некоторым удивлением и резко выгнулась вперед, невольно подталкивая его руку.
Это движение не осталось не замеченным ее мужем. Его поцелуи становились все более страстными, а ладонь опускалась все ниже, пока он не почувствовал под пальцами нежный шелк волосков.
— Пойдем в постель, Чонси, — хрипло прошептал он ей на ухо.
— Я не уверена, что хочу этого, — так же хрипло ответила она и закрыла глаза. В ее душе боролись два противоречивых чувства: одно подсказывало ей, что нужно во что бы то ни стало оттолкнуть его от себя, а другое, напротив, требовало продолжения ласк и их логического завершения. «Нет, это противоестественно!» — в очередной раз подумала она.
— Мы будем все делать очень медленно, дорогая. Обещаю тебе. — Он подхватил ее на руки и понес к кровати.
— Ты очень сильный, — сказала она с какой-то нервной дрожью в голосе. Она ужасно боялась этого момента и всеми силами пыталась успокоить себя. Ведь это не должно быть слишком плохо. Через это прошли все женатые люди.
— А ты очень нежная, любовь моя, — шепнул он, осторожно укладывая ее на кровать. Через секунду он уже был рядом и крепко прижался к ней всем телом.
— Эта кровать слишком мала для двоих, — выдохнула Чонси, ощущая исходившее от него приятное тепло.
— Это совершенно не важно в данный момент, — тихо сказал он и натянуто улыбнулся. Он всегда хорошо контролировал свои чувства, но сейчас его терпению пришел конец. — Я хочу заняться с тобой любовью, Чонси. Прямо сейчас. Сию же минуту. Успокойся и доверься мне. Хорошо?
Она кивнула и проглотила комок в горле. «Заниматься любовью!» Какое странное словосочетание.
При свете единственной лампы Делани продолжал нежно целовать и гладить рукой ее тело.
— Черт возьми! — резко воскликнул он. — Пора прекращать это безумие!
Чонси протестующе заерзала на кровати, но потом покорно затихла. Делани почти сорвал с нее ночную рубашку и замер, опершись на локоть рядом с ней. Она инстинктивно закрыла грудь руками.
— Боже мой, — только и смог прошептать он.
— Боже мой? — переспросила она, широко открыв глаза. — Ты молишься?
— Нет, я восхищаюсь тобой. Ты бесподобна, Чонси! Нет, нет, не надо прятаться от меня. Я же твой муж, забыла?
Он снова провел рукой по ее мягкой и нежной коже.
— Хочешь, я расскажу тебе, что вижу? Твои огромные глаза, — продолжил он, не дожидаясь от нее ответа, — такого же примерно цвета, как мой стол красного дерева, а твои волосы в полумраке похожи на океанские волны, накатывающиеся на меня красноватыми, коричневатыми и золотистыми…
Она вдруг засмеялась.
— Во-первых, это какие-то странные цвета, а во-вторых, у тебя уже иссякли слова, заканчивающиеся на «-тыми».
Но смех замер, когда его взгляд опустился ниже. Она набрала полную грудь воздуха и сжала пальцы в кулаки.
— Но самое главное, любовь моя, твоя грудь. Ее невозможно описать словами. Интересно, твои соски такие же приятные на вкус, как и на вид? — Он наклонился над ней и прижался губами к одному из них.