Вскоре он почувствовал, что Чонси засыпает. Именно в этот момент в дверь легонько постучали. Делани осторожно прикрыл жену одеялом, быстро оделся и открыл дверь.

— Ну что? — спросил он нетерпеливо, увидев на пороге капитана О'Мэлли. — Что удалось выяснить?

— Ничего, Дел. Абсолютно ничего. Боже мой, я даже допускаю, что это мог быть кто-то из членов команды. Миссис Сэкстон рассказала тебе какие-нибудь подробности?

— Нет. Она только что уснула. Попробую поговорить с ней завтра утром.

Руфус сокрушенно покачал головой.

— Вынужден согласиться с Брентом Хаммондом. Какая-то чертовщина! Ничего не могу понять. Разумеется, у каждого из нас есть враги, но чтобы… Как ты думаешь, не могли ли напасть на твою жену из соображений мести, Дел? Чтобы отомстить тебе?

— Вполне возможно, — согласился тот, хотя и сомневался, что происшествие могло быть каким-то образом связано с ним лично.

— А не мог ли это быть Бэрон Джоунс? Я слышал, у тебя была стычка с ним… кажется, в прошлом году. Я видел его в порту сегодня, незадолго до нашего отплытия.

Делани невольно дернул плечом, вспомнив ту злосчастную пулю, которую этот мерзавец всадил в него. Да, он будет помнить это до конца своей жизни.

— Нет, — решительно заявил Делани, — его не было на нашем судне. — Он грустно улыбнулся. — К тому же, Руфус, я не могу даже представить себе, чтобы этот человек набросился на женщину, а потом трусливо сбежал. Он, конечно, дурак и проходимец, но отнюдь не трус. Ладно, поговорим об этом завтра утром. Спасибо за помощь, Руфус.

Капитан О'Мэлли козырнул и вышел из каюты. Делани повернулся к жене и увидел, что та проснулась и удивленно уставилась на него.

— Что происходит, Дел? — спросила она сонным голосом.

— Ничего, дорогая, — промямлил он, с трудом отрывая взгляд от ее обнаженной груди. — Нам нужно хорошо отоспаться.

— Ладно, — согласилась она и снова откинулась на подушку.

Глава 17

— Вот, дорогая, пей.

Чонси посмотрела на чашку и медленно поднялась, усаживаясь поудобнее на кровати. Полусонная, она не понимала, что не одета.

— Который час? — спросила она, зевнула, прикрывая рукой рот и неожиданно воскликнула, прикрываясь простыней: — О Господи!

— Английский чай, — сухо сказал он, не в силах оторвать от нее глаз.

Она взяла чашку и отпила немного ароматного чая с лимоном. Именно такой чай она любила больше всего.

— Так который час? — повторила она.

Он сидел в кресле рядом с кроватью, в бархатном халате, вытянув ноги во всю длину.

— Около девяти. Я так понимаю, ты неплохо спала?

— Об этом нетрудно догадаться, — хитро ответила она, снова прильнув к чашке.

Как она могла допустить такое?. Ей хотелось найти хоть какое-то оправдание своему поведению.

— Знаешь, я могу сказать, о чем ты сейчас думаешь. — Его глаза в этом утреннем свете казались еще более золотистыми, чем всегда. — Теперь я знаю тебя намного лучше, — добавил он и предостерегающе поднял руку, видя, что она готова вступить с ним в спор. — Нет, дорогая, — протянул он с певучим южным акцентом, — закрой, пожалуйста, свой симпатичный ротик и выбрось из головы свои дерзкие штучки.

— Я не понимаю, — выпалила она и поставила чашку на поднос. Ее раздражало, что он снова начал дразнить ее. — Я просто испугалась, вот и все.

— Да, я знаю, — вполне серьезно заявил он, наклоняясь вперед. — Я тоже. Мне кажется, настало время для очень серьезного и обстоятельного разговора. Ты готова?

Она оказалась в крепких объятиях мужа, почувствовав его пальцы на своей спине. «Не сдавайся, — приказала она себе. — Не поддавайся на эту провокацию. Но вместо этого она молча кивнула, соглашаясь с его предложением.

— Прекрасно. Давай начнем с того, что ты расскажешь мне о том человеке, который преследовал тебя в Англии.

Чонси рассказала ему все подробности того ужасного случая, уже не волнуясь, а он молча слушал с грустным выражением лица.

— Значит, у тебя нет никаких предположений! Кто это мог быть?

— Не знаю. На его лицо был надвинут черный платок.

— Хорошо, а что произошло вчера ночью? Чонси нервно облизала губы.

— Дай мне, пожалуйста, еще немного чаю.

Она посмотрела на его сильную загорелую руку, держащую изящный фарфоровый чайник, и представила вдруг его горячее тело.

Делани без труда прочитал ее мысли и погладил жену по щеке.

— Любовь моя, — спокойно сказал он, — то, что произошло между нами вчера, является вполне нормальным. Ничего предосудительного в этом нет. Ты же моя жена, и я хочу, чтобы ты чувствовала себя спокойно и естественно. В конце концов, ты имеешь право получать удовольствие от своего мужа.

— Я… Я вела себя, как дикое животное, — вырвалось у нее.

Его глаза блеснули.

— А мне очень понравилась твоя дикость, говоря твоими словами. — Он тяжело вздохнул и снова сел на стул. — Думаю, нам нужно на время оставить свои эмоции. Так что же произошло вчера?

Чонси сбивчиво пересказала ему вчерашние события и ответила почти на все его вопросы. Затем вздохнула и откинулась на подушку, внимательно наблюдая за мужем.

— Значит, нам известно только то, что кто-то пытался сбросить тебя за борт, — бесстрастно произнес он. — Этот кто-то скорее всего приехал из Англии. Я не думаю, что это был местный житель. Интересно, твои дядя и тетя унаследуют твое состояние, если ты неожиданно умрешь?

— Да, но я не думаю, что это они, Дел! Тетя Августа очень жадная и алчная, но я не могу представить себе, что она способна на убийство.

— Хорошо. Расскажи о своем отце.

Она покачала головой, прекрасно понимая, что ничего не может сказать ему об отце, о Поле Монтгомери и даже о мистере Бойнтоне, нынешнем адвокате Делани.

— Чонси!

Она виновато заморгала и опустила голову.

— Мой отец оказался вовлеченным в какие-то грязные дела, — начала она осторожно, стараясь не говорить ему всей правды. — Но он был хорошим человеком. Очень щедрым и добрым… — Господи, ей приходится защищать его перед лицом человека, который повинен в его смерти. Это уж слишком! Она повернулась к стене лицом и чуть было не расплакалась. Делани хотел успокоить ее, но не успел — она резко повернулась к нему и зловеще блеснула ллазами.

— А как насчет тебя, дорогой муженек? Ведь именно ты получишь все мои деньги в случае моей смерти. Разве не так? При чем тут мои дядя и тетя?

На его щеках вздулись желваки, но он все-таки справился со своим гневом и подумал, что она подсунула ему новую загадку.