— Здесь везде так красиво и пустынно?
— Нет, только у реки. А в двух или трех милях отсюда начинаются лагеря шахтеров.
— Мы увидим индейцев?
— Возможно.
— Какие они?
— В большинстве своем очень спокойные, безобидные и даже беспомощные. Чем больше сюда приезжает белых людей, тем больше индейцев умирает или погибает. Конечно, некоторые из них уходят из своего племени и поселяются вместе с нами, но большинство все-таки предпочитает уходить дальше в леса и горы, чтобы выжить. Ты поела?
Она протянула ему пустую тарелку, но он решительно покачал головой.
— Нет, дорогая, я тебе не служанка. Протри ее, пожалуйста, песком.
— Ты только скажи, что нужно делать, и я все сделаю, — едва слышно пробормотала она.
Они проверили багаж, закрепили его и отправились в путь. Чонси чувствовала, что у нее начинают ныть мышцы от длительной верховой езды, но при этом боялась показаться слабой и неумелой наездницей. Примерно через милю все тропинки исчезли, и они поехали по совершенно нехоженой земле. С каждым часом дорога становилась все труднее. Делани искоса поглядывал на жену и сдержанно усмехался, когда та потирала рукой нижнюю часть спины. Вскоре они выехали на небольшую поляну, рядом с которой протекал быстрый ручей. Делани осадил лошадь и осмотрелся.
— Остановимся здесь на ночь. Чонси, позаботься, пожалуйста, о лошадях. Их нужно почистить и хорошенько привязать.
Она с трудом сползла с лошади и тут же повалилась на мягкую траву.
— Я кому сказал? Чонси! Да собери немного хвороста для костра. А я пошел на охоту.
— Нет! — неожиданно закричала она, позабыв про усталость и боль в пояснице. — Не оставляй меня одну!
Делани повернулся к ней и надвинул шляпу на глаза.
— Даже настоящие английские леди должны платить за ужин. Я скоро вернусь. Держись поближе к лошадям, и все будет нормально.
Чонси охватил панический страх. Она долго смотрела вслед мужу, пока он не скрылся за деревьями.
— Бесчувственный чурбан, — гневно прошептала она. — Ну, что будем делать, Долорес? — повернулась она к лошади. — Давай я сниму с тебя седло. А теперь ты, Хэнк. — Она похлопала жеребца по загривку. — Перестань фыркать и наберись терпения.
Через час она уже грелась у небольшого костра. Лошади были крепко привязаны неподалеку, все вещи она аккуратно сложила под деревом и к тому же успела вымыть лицо и руки. Скрестив ноги и подперев ладонью щеку, она смотрела на огонь, стараясь не думать о том, что солнце уже садится за горизонт и скоро наступит темнота. Неожиданно где-то прозвучал выстрел. Чонси вздрогнула и посмотрела в сторону леса.
— Говорю сама с собой! — громко сказала она, испугавшись своего собственного голоса. — Эй, Долорес, Хэнк, как дела? Вкусная трава? Мне кажется, вы уже больше не хотите пить.
Долорес фыркнула и топнула копытом.
Чонси вскочила на ноги и громко застонала, придерживая руками поясницу. В этот момент на поляну вышел Делани с убитым кроликом в руке. Чонси с ужасом посмотрела на несчастное животное и попятилась назад.
— Не волнуйся, — успокоил ее муж. — Я не заставлю тебя пачкать беленькие ручки и не хочу, чтобы тебя стошнило.
Это было ужасно. Она отошла в сторону и отвернулась, чтобы не видеть, как он сдирает шкуру и разделывает тушку животного.
— Минут через двадцать все будет готово, — услышала она его бодрые слова. — Чонси, подойди сюда и постоянно переворачивай кролика, чтобы он равномерно поджарился. А мне нужно помыться и привести себя в порядок.
— Я сама разожгла костер, — похвасталась она, когда он вернулся, с удовольствием наблюдая за его тугими мышцами, пока он одевался.
— Да, я вижу. Все-таки спички — это гениальное изобретение человека, не правда ли? Но в следующий раз постарайся не наваливать деревяшки друг на друга. Они должны продуваться ветром.
— Кролик уже готов, — радостно сообщила Чонси.
— Да уж, — проворчал Дел. — Почти весь сгорел.
— Я уже разложила тарелки и походные постели.
— А все оставшееся время проболтала с лошадьми. «Господи, он все слышал!»
— Да, это наиболее дружелюбная компания, с которой я могу пообщаться!
Делани присел перед костром и стал отдирать сгоревшее мясо от костей. Чонси сидела молча и тупо смотрела на кусок кролика, который подгорел снаружи и был совершенно сырой внутри. Ей не хотелось ни есть, ни разговаривать. Скорее бы доползти до своей постели и забыться сном.
— В следующий раз, я надеюсь, ты будешь тщательно переворачивать мясо над огнем.
— Мне показалось, оно уже готово.
— Ты поела?
— Да.
— Сейчас я почищу тарелки песком, а ты сходи за дровами. Здесь много всевозможной живности, и мне не очень хочется, чтобы кто-нибудь заполз на мою постель.
Сходить за дровами! Господи! Она с трудом поднялась на ноги и огляделась вокруг. Неужели он сам не устал?
— Поторапливайся, Чонси, — торопил он жену. — Скоро стемнеет, и ты ничего не найдешь.
Она заковыляла в сторону, наклонилась пару раз над какими-то сухими ветками и поняла, что силы окончательно покинули ее. Бросив собранные ветки у костра, Чонси рухнула на постель и замерла.
Делани задумчиво посмотрел на жену, потом открыл сумку и достал маленькую банку.
— Это мазь для растирания, — сказал он, бросив банку ей на колени. — Слегка отдает навозом, но очень помогает в подобных делах. Разотри бедра и задницу.
— Спасибо.
Он ушел собирать дрова, оставив ее одну. Собрав последние силы, Чонси стащила с себя юбку, ботинки и нижнее белье. Она открыла крышку банки и ахнула от неожиданно ударившего ей в нос резкого запаха. Навоз? Какой там навоз! Эта мазь источала запах давно протухшей рыбы! Преодолев отвращение, она все-таки погрузила палец в банку, набрала немного мази и стала втирать ее в кожу бедер.
Закончив с бедрами, она присела на корточки и призадумалась. Как же она может натереть себя сзади?
— Ляг на живот, — послышался над ней грозный голос мужа. Он стоял рядом, уперев руки в бока, и насмешливо ухмылялся.
— Снова демонстрируешь свою скромность? Я уже давно и самым тщательным образом исследовал все твои прелести, так что можешь не стесняться. К тому же ты обещала, что не будешь задерживать меня в пути. Если я сейчас не натру тебе задницу, то завтра ты не сможешь сесть на свою кобылу. Быстро поворачивайся на живот.
Она неохотно подчинилась ему и слегка вздрогнула, когда он коснулся рукой ее ягодиц.
— Лежи спокойно и не дергайся, — скомандовал он, пристально рассматривая ее белоснежное тело, на котором уже появились первые синяки.