– Я подумала, что мне будет интересно. Там же сердце английского правительства. Я слышала. Наполеон на свободе и скоро будет в Париже. Да, мне хочется побывать в министерстве, ощутить возникшее там напряжение, ожидание…

– Это самое странное твое желание, – заметил Ричард.

– Да что ты! Кстати, тебе не обязательно сопровождать меня, я могу нанять кеб.

У Кларендона был такой вид, словно он вот-вот ударит ее.

– И когда же ты хочешь отправиться в эту волнующую поездку? – язвительно спросил герцог.

– Сегодня же днем. И не беспокойтесь о том, что вас туда не пустят, ваша светлость. Вчера я попросила лорда Петтигрю показать мне министерство, и он сказал, что будет рад видеть меня. Ну и тебя, конечно, тоже.

– Дрю слишком вежлив, черт бы его побрал! Можешь не сомневаться, меньше всего ему бы хотелось видеть в своем ведомстве женщину. Я собирался свозить тебя в Ричмонд. Вряд ли ты смогла бы найти путь к центру тамошнего лабиринта, но я хотел дать тебе попробовать.

Поднявшись из-за стола, Эванжелина посмотрела на него.

– Если ты и дальше будешь в таком же дурном расположении духа, то я предпочту компанию лакея. – Она швырнула салфетку на тарелку.

– Попридержи-ка свой чертов язык, детка! – взревел Ричард. – Ты пользуешься тем, что у меня, как у хозяина дома и твоего защитника, нет выбора! Разумеется, я поеду с , тобой. А куда ты сейчас собралась? Мы же разговариваем!

– Хочу повидаться с Эдмундом. А вам, ваша светлость, мне больше нечего сказать.

Герцог яростно мял в руках салфетку.

– Я уже был у него. Эллен запихивала ему в рот бутерброд. Баньон наставлял его, как молодой джентльмен должен вести себя в Эстли, а мама тем временем уговаривала его выстрелить в нее из пистолета. Увидев меня, еще одного своего раба, Эдмунд милостиво позволил мне научить его играть в шахматы.

– Ох этот шалунишка, – засмеялась Эванжелина. Ее лицо мгновенно озарилось радостью. – Дело в том, что я уже учила его играть в шахматы. Видимо, он вообразил себя гроссмейстером.

– Что ему нужно, – медленно проговорил Ричард, переводя взгляд с ее губ на грудь, прикрытую лифом целомудренного бледно-желтого платья из шелка, – так это братья и сестры.

Девушка нервно сглотнула.

– Возможно, – наконец пролепетала она. – Возможно, леди Джейн еще можно переделать, и она станет мягче. Что скажешь на это?

– Что ж, – с демонической усмешкой промолвил Ричард, – она убедила всех нас в том, что у нее еще не было мужчины. Это что-нибудь да значит.

Эванжелина тут же попалась на наживку.

– Ах ты, кичливая, самодовольная английская скотина! – вскричала Эванжелина. – Ты… – И тут ее руки сжались в кулаки. В бессильной ярости девушка взмахнула ими – она наконец поняла, что герцог насмехается над ней.

– Я пойду к Эдмунду вместе с тобой, – заявил он. – Мы вдвоем дадим ему урок шахмат.

– Иди ты к дьяволу! – Резко повернувшись, девушка выбежала из столовой.

Его низкий веселый смех еще долго преследовал ее в коридоре. Зажимая уши, девушка налетела на лакея…

Глава 27

Эванжелина прижимала ридикюль к груди. Внутри был конверт, который Эджертон прислал ей утром с посыльным. Ей не хотелось даже знать, что лежит в конверте, и она боялась, смертельно боялась.

День был холодным, так что Эванжелина видела, как в карете ее дыхание превращалось в пар.

Наклонившись к ней, герцог поплотнее закутал ее ноги пледом.

– Ну разве можно поверить, что всего лишь несколько недель назад мы наслаждались солнцем?

Карета остановилась. За окошком тут же появился улыбающийся Джанипер. Ричард подумал, что тому нравится быть в гуще событий. Впрочем, Джанипер тоже наверняка спрашивал себя, какого дьявола герцогу понадобилось везти молодую леди в военное министерство. И в самом деле, зачем он это делает?

– Нет, – покачала головой Эванжелина. – Не могу поверить.

Она стояла перед мрачным, неприветливым зданием из темно-серого, покрытого сажей камня. Похоже, его надо было хорошенько почистить. Здание окружал высокий черный железный забор. На улице было необычайно тихо; ни стука лошадиных копыт, ни окриков лакеев и кучеров – все боялись нарушить покой достойных мужей, работавших в этом доме. Перед дверью замерли два стражника в старинной форме королевских гвардейцев.

– Отсюда можно увидеть Вестминстер, – сказал Ричард, указывая на аббатство затянутой в перчатку рукой.

– Это просто замечательно, – заявила Эванжелина и, не обращая внимания на недоверчивый взгляд Ричарда, уверенно направилась к черным воротам.

Герцогу не было нужды представляться стражникам, поэтому тяжелые ворота немедленно распахнулись.

– Ваша светлость, – кивнул один из гвардейцев.

– Оставайся с лошадьми, Джанипер, – велел Ричард. Поднявшись по дюжине стоптанных каменных ступеней, они оказались перед огромными дверьми. Стражник нажал на массивную металлическую ручку и низко поклонился герцогу:

– Ваша светлость, секретарь лорда Петтигрю проводит вас.

– Ты можешь смело считать себя самым знаменитым человеком во всей Англии, – шепнула девушка.

– О нет! – покачал головой Ричард. – Меня далеко обошел принц-регент. К тому же я не обращаю внимания на такие вещи. – Он смущенно покосился на нее. – А ты бы предпочла, чтобы на нас не обратили внимания?

– Конечно, нет. Просто все обращаются с тобой так, словно ты и есть принц-регент.

– Нет, что ты! Уверяю тебя, все просто вежливы со мной.

Эванжелина остановилась. Герцог говорил очень тихо, но эхо от его слов гулко отдавалось от высоких каменных стен. Ока огляделась по сторонам. Главный холл поднимался вверх на четыре этажа; площадка каждого была окружена металлическими перилами. Везде, куда ни бросишь взгляд, стояли стражники. Джентльмены разных возрастов в темных костюмах сновали по главному холлу. Увидев Эванжелину, они замедляли шаг. Каждый встречный здоровался с герцогом и кланялся ему.

– Думаю, теперь ты понимаешь, что женщинам здесь не место? – заметил Ричард после того, как какой-то молодой человек едва не споткнулся при виде Эванжелины.

– Ричард, Эванжелина! Вы необыкновенно точны! Добро пожаловать в мой второй дом, – приветствовал их лорд Петтигрю, появившийся из дальнего конца коридора.

В противоположность клеркам и секретарям он был одет в кожаную куртку и коричневые бриджи. Дрю тепло поздоровался с ними, но Эванжелина заметила, что он торопится. Несомненно, ее просьбу он расценил как обычный женский каприз и был недоволен тем, что она заставляет его попусту тратить драгоценное время. Девушка не обижалась за это на лорда Петтигрю. Вспомнив, что привело ее сюда, она опять захотела умереть.