— Защитить тебя, мое прекрасное дитя?
— Не от вас, сэр, но от.., меня самой, — нараспев, словно читая заклинания, объяснила женщина, и пират невольно вздрогнул.
Почувствовав, что на щеку упала прядь мокрых волос, Касси медленно подхватила ее, засунула в рот и стала сосать.
— Да, — продолжала она, распахнув глаза, так что они казались бессмысленно-пустыми. — Он не хочет, чтобы другие знали о моем.., безумии. Много лет назад его милость обещал, что женится на мне, и теперь, увезя из Англии, спас от Бедлама [9] .
Хар эль-Дин рассерженно насупился и рявкнул:
— Что это за шуточки, Антонио?! Вы принимаете меня за дурака?
Но граф устало кивнул в подтверждение слов “жены”. Касси обняла себя и принялась раскачиваться, бормоча старую детскую считалку. Пират снова повернулся к ней, и она увидела недоверие в его прищуренных глазах.
— Я не всегда была такой, сэр, — высоким детским голосом пропела она. — Меня называли ведьмой.., черной колдуньей: будто бы я извела человека лишь за то, что он осмелился прикоснуться ко мне. Правда, мне не верится, что именно я тому причиной, но он так быстро погиб после этого — захлебнулся вином за ужином.
Хар эль-Дин сунул бокал Скарджиллу и отодвинулся как можно дальше. Касси поняла, что он всему поверил. Пират поспешно встал и всмотрелся в осунувшееся лицо графа.
— Ты глупец, Антонио, со всей своей английской честью! Давай я утоплю девчонку, и покончим с этим. Во всяком случае, твоя жизнь будет спасена! Я знавал женщину, одержимую таким же недугом. И велел побить ее камнями, пока она не успела пожрать души людей.
Нарастающая боль помогла графу удержаться от улыбки.
— Нет, друг мой, как я уже сказал, это мой долг. Я привезу ее в Геную и спрячу. Никто ничего не узнает.
Пират снова посмотрел на Касси, и та растянула губы в широкой блаженной улыбке. Неужели такое прелестное невинное создание несет в себе зло и безумие?!
Хар эль-Дин покачал головой и устремился к двери.
— Да хранит тебя Аллах. Надеюсь услышать о твоем скором выздоровлении, Антонио. Acldio [10] .
— A rivederci [11] .
Никто не пошевелился и не заговорил, пока в дверях не показался мистер Доннетти.
— Он отплыл, капитан. С таким лицом, словно столкнулся с самим дьяволом!
— Нет, он всего лишь познакомился с ведьмой, Франческо, — откликнулся граф, но улыбка на его лице мгновенно сменилась гримасой боли.
— Превосходно, мадонна, — заметил Скарджилл, одобрительно блестя глазами. — Но вы, милорд, все объясните Франческо позже. Теперь я должен извлечь пулю.
* * *
— Я больше не могу съесть ни кусочка, Скарджилл, — со вздохом сообщила Касси, отодвигая тарелку. То немногое, что удалось проглотить, свинцом лежало в желудке. Она взглянула на графа. Он вытянулся на спине, прикрытый до пояса легким одеялом. Белые повязки на плече пугающе ярко выделялись на загорелой, покрытой темными волосами коже.
— Сколько еще он проспит?
— Если нам повезет, до вечера. Благодарение Богу, пуля засела неглубоко. Если рана не загноится, он быстро встанет на ноги.
Но в глазах камердинера промелькнуло осуждение, и Касси, быстро опустив голову, поднялась и направилась к выходу. Резкий оклик Скарджилла остановил ее.
— Нет, мадонна! Я обещал его милости, что не позволю вам выходить из каюты. И вы останетесь здесь, пока он не отдаст другой приказ.
— Вы считаете, я способна прыгнуть за борт в этих юбках?
— Мне никогда бы и в голову не пришло, что вы попытаетесь пристрелить его, мадонна. И я не верил, что с такой раной он бросится в море, за вами.
Физическая и душевная усталость обрушилась на Касси неподъемным грузом. Ей стало трудно дышать.
— Я была не так уж не права, Скарджилл! Но скажите, что сделали бы вы на моем месте, если бы вас похитили, держали в плену против воли — и вдруг бы представилась возможность сбежать? Я не хотела стрелять, но он пытался мне помешать.
— Да, возможно. Но не старайтесь втянуть меня в спор, мадонна, этим вы ничего не добьетесь, — заключил Скарджилл и стал убирать посуду со стола.
Касси медленно подошла к дивану, уселась и, закрыв глаза, откинулась на спинку. События этого дня, хаотические и несвязные, снова и снова проплывали перед ее мысленным взором. Она слышала эхо выстрела, ощущала тяжесть тела Энтони, грозившую увлечь ее на дно вместе с раненым, снова спорила с пиратом Хар эль-Дином и трепетала под свирепым взглядом его проницательных глаз.
— Могу я оставить вас наедине с милордом? Касси, встрепенувшись, уставилась на нерешительно переминавшегося у двери Скарджилла.
— Вы действительно верите, что я и впрямь удушу его подушкой?
Но камердинер, игнорируя ее иронический тон, чуть приподнял уголки губ в усмешке.
— Нет, конечно. Вам проще было бы дать ему утонуть, а самой плыть дальше, но вы бросились его спасать. Будем надеяться, что матросы запомнят именно это, а не то, как вы ранили их капитана. А теперь ложитесь-ка спать, мадонна, — уже поздно. Ночью я загляну проверить, не хуже ли стало его светлости.
Он шагнул к выходу и запер за собой дверь.
"Да, — подумала девушка, вздыхая, — миновал еще один долгий день, в моей судьбе ничего не изменилось — я по-прежнему его узница”.
Она устало поднялась и, наспех раздевшись, свернулась на диване.
Пробудил ее тихий стон. Касси встрепенулась, стряхивая остатки сна, накинула халат и поспешила к кровати. Сквозь узкие окна пробивался сумеречный, унылый свет раннего утра, окрашивая каюту в жемчужно-серые тона.
Касси потрогала лоб графа и облегченно вздохнула: жара пока не было. Вдруг теплые пальцы сжали ее запястье, и девушка охнула от изумления.
— Кассандра, — еле слышно, неразборчиво пробормотал он, по-видимому, все еще находясь под действием опия.
— Я здесь, милорд.
Несколько долгих мгновений он не сводил глаз с лица девушки. Что-то похожее на улыбку промелькнуло на его лице.
— Тебе нужно вымыть волосы.
— Так уж необходимо, чтобы ваша шлюха всегда была безупречной и радовала глаз?
— Шлюха — слово, изобретенное тобой, сага. По-моему, мы уже сошлись на том, что ты безумна, однако я все-таки женюсь на тебе — полагаю, все из-за моего проклятого английского благородства.
Энтони закрыл глаза и поморщился от боли.