— Глупости! Зачем…

Раздался стук, и в двери показалась голова Блика.

— Ну вот, милорд, наконец-то вы пришли в себя… — Он замолчал, заметив что-то неладное между этими двумя пассажирами. Поссорились?

Диана напряженным голосом представила их друг другу. К ее радости, Лайонел не стал грубить врачу.

— А теперь разрешите мне посмотреть ваши глаза, милорд. Пожалуйста, следите за моим пальцем.

После осмотра Блик кивнул.

— Завтра вы будете здоровы. Хотите принять лауданум?

— Нет, — ответил Лайонел. — Сейчас боль сама утихнет.

— Отлично! А вот и Недди, он принес вам поесть. У вашей жены отлично получается ухаживать за больными, сэр. Оставляю вас на ее попечение.

— Рад, что у нее хоть что-то получается отлично, — заявил Лайонел.

Блик нахмурился, но, вскользь поглядев на Диану, остался при своем мнении. Наверное, лорд Сент-Левен считает виноватой жену за нападение на них бродяг. Этими мыслями он поделился с Рафаэлом несколько минут спустя.

— Ему, должно быть, чертовски плохо, — сказал Рафаэл. — Помнишь, Блик, когда мне прострелили бок, я ругался и ворчал несколько дней кряду.

— Да уж, выражался ты тогда весьма цветисто.

— Ладно, выброси все это из головы. Я тоже скоро пойду навестить нашего гостя. Диана успокоилась?

— Не знаю, — ответил Блик. — С твоим-то опытом ты скорее разберешься, в каком состоянии эта дама.

— Язвительность тебя не красит — у тебя это плохо получается, старина. А она прелестна, правда? Жаль, что она замужем. И тем более жаль, что я не охочусь на замужних.

— Знаю. Но ничего, в огромном море найдутся другие русалки.

— Конечно.

— Оставим эту прелестную даму в покое. Если обратиться к логике, можно прийти к печальному выводу: наш рейс довольно рискованный, хочу тебе сказать. А теперь у нас к тому же два пассажира, один из которых граф, пэр Англии; о них нужно позаботиться.

— Предоставь это мне, а сам займись врачеванием.

— В один прекрасный день, Рафаэл, ты нарвешься на неприятности. И тогда я, возможно, просто пройду мимо тебя.

Ухмыльнувшись, капитан Кастьерс начал напевать какую-то непристойную песенку.

Глава 11

Шкура льва никогда не достается даром.

Пословица. XVII век

Лорд Сент-Левен пришел в себя. Это было уже не бесчувственное тело, которое Рафаэл нес, перекинув через плечо, Лайонел был умный человек с сильным и твердым характером. Граф не любил оставаться в долгу. Он не только уважал; себя, но и не отказывал в уважении другим. Капитану было интересно, чем лорд заплатит за свое спасение, но в том, что это произойдет, он не сомневался. Рафаэл отбросил эти рассуждения и шагнул вперед. Протянув руку, он сказал:

— Милорд, я счастлив, что вы очнулись и пришли в себя. Я Рафаэл Кастьерс, капитан «Сирены».

Лайонел полулежал на подушках. На нем был темно-вишневый халат. Граф кивнул в ответ и пожал протянутую ему загорелую руку.

— Как мне сказала Диана, вы спасли наши драгоценные жизни. Примите мою благодарность, капитан.

— Он еще спас вас от пьяного костоправа.

— Я случайно оказался рядом. А врач действительно был так пьян, что едва держался на ногах. Удивительно, как он вообще разговаривал. И другая счастливая случайность — мы как раз направлялись на остров Святого Фомы.

— Да, Диана мне говорила. Надеюсь, мы не причинили вам особого беспокойства?

— Вовсе нет, — непринужденно ответил Рафаэл и улыбнулся Диане: — Вот видите, Диана, вы напрасно волновались. Я не сомневался, что ваш муж очень скоро поправится. Теперь вам стало легче, и вы сразу похорошели.

— Мне действительно легче, благодарю вас.

Лайонел заметил блеск в глазах капитана, когда тот смотрел на Диану. «Боже мой, если сказать правду, — подумал Лайонел, — то капитан, наверное, попытается соблазнить ее». Он понимал, что Кастьерс имеет подход к женщинам, и представил, что может произойти, если Рафаэл узнает, что они не муж и жена. Что же делать? Ведь Диана такой наивный ребенок! Он скрипнул зубами. Может ли она поддаться капитану?

Лайонел тихо выругался.

— В чем дело, Лайонел?

— Ничего, Диана. Просто немного больно. — «И больно мне из-за тебя!» Он видел по лицу, что девушка сильно волнуется за него, однако за шесть недель многое может произойти между ней и этим Кастьерсом.

Граф с сожалением подумал, что капитану не шестьдесят лет, что у него не гнилые зубы и что он не держится, как деревенщина. Жаль, что он не обладает ни одним из перечисленных качеств! Он приблизительно того же возраста, что и Лайонел; он стройный, мускулистый и уверенный в себе. Этот мерзавец чертовски красив! Лайонел еще раз выругался, но про себя, отчего легче ему не стало. А может, у капитана есть где-нибудь жена? Нет, не похоже. Да ладно! Ведь капитан мог бросить их в порту, мог забрать все деньги, но не сделал этого.

Рафаэл чувствовал, что лорд Сент-Левен изучает его. Интересно, каков же вывод графа? Капитан слегка улыбнулся при мысли о том, что больной наверняка пытается понять намерения Рафаэла по отношению к его жене.

— Блик сказал мне, что завтра вы уже встанете. Вам наверняка захочется подышать свежим воздухом. Я прикажу устроить для вас удобное сиденье на палубе.

— Думаю, Лайонел, это пошло бы тебе на пользу, — проговорила Диана, подойдя к койке и положив руку на плече Лайонела. Он хотел остановить ее взглядом, но не смог. Вместо этого он накрыл ее руку своей ладонью и ласково пожал Ее глаза от удивления широко раскрылись, и она улыбнулась ему робкой, неуверенной улыбкой.

— К сожалению, ваша жена лишилась обручального кольца, — сказал Рафаэл. — У вас эти подонки тоже что-нибудь отняли?

— Только мое достоинство, — ответил Лайонел. Он почувствовал, как напряглась ладонь Дианы, и снова сжал ее.

Рафаэл вздохнул.

— Мне частенько достается, но я стараюсь как можно скорее забыть о таких случаях.

«Этот капитан и вправду приятный человек, — подумал Лайонел. — Интересно, является ли он человеком чести? Впрочем, за время пути все станет ясно; нужно лишь держать Диану при себе». Граф на мгновение закрыл глаза.

Заметив это, Рафаэл озабоченно проговорил:

— Вы устали, и это неудивительно: мы все утро толчемся здесь. Я ухожу, отдыхайте, милорд. Диана, когда захотите подняться с мужем на палубу, скажите Недди.

— Хорошо. Спасибо, Рафаэл.

Рафаэл!

Лайонел с гораздо меньшим энтузиазмом воспринял предложение капитана, но тот, кажется, этого не заметил. Когда они остались одни, Лайонел сказал: