Диана задрожала.
— Хорошо, — наконец прошептала она. — Хорошо.
— Отлично, — сказал он, взял ее за руку и повел в большой дом.
Диана почти уснула, когда услышала тихий голос Лайонела:
— Ты говорила мне это тогда, в пещере.
«Что говорила?» — сонно подумала она, ее мысли уже путались.
— Мне показалось, что будет нечестно, если я не сделаю ответного признания.
— Гм!.. — выдавила Диана. Теперь она вспомнила, как сказала Лайонелу, что любит его. Она явно не собиралась этого делать.
Уснула она с улыбкой. У ее мужа нелегкий нрав, в чем она не сомневалась. Он человек волевой и упрямый. Они будут ссориться, кричать и любить друг друга. У них будут дети, и, если немного повезет, все будет хорошо.
Странно, но Лайонел думал примерно то же. Засыпая, он думал о том, что их жизнь не будет скучной, никогда не станет скучной… благодаря Диане, Диане Эштон, графине Сент-Левен. Звучит неплохо.
На следующее утро Диана еще раз убедилась в упрямстве своего мужа.
— Я еду на Тортолу, на плантацию «Менденхолл», — сказал Лайонел. — Прежде чем что-то решить, я хочу все посмотреть сам.
— Мне нужно всего пятнадцать минут, чтобы упаковать саквояж, — отозвалась Диана.
— Нет, ты останешься здесь.
«В чем же дело? — удивилась она, какое-то время молча глядя на мужа. — Он клянется, что любит меня, а затем разговаривает в приказном тоне. Но я буду вести себя разумно», — решила она.
— Лайонел, ты же ничего не знаешь ни о Тортоле, ни о местных порядках. Я тебе нужна.
— Я поеду с Бемисом! — отрезал он.
— Лайонел, ты ведешь себя глупо и упрямо. Тебя невозможно убедить. Я поеду с тобой!
— Я не собираюсь спорить. Ты не едешь, и об этом хватит.
Диана открыла рот, чтобы привести новые доводы — кстати, довольно разумные, — но Лайонел опередил ее.
— Нет, Диана. Я хочу, чтобы ты осталась здесь, в безопасности.
— В безопасности! И это называется хваленая мужская логика! Разве ты забыл, что задушили Мойру? Мы даже представления не имеем, кто убийца!
— Мне остается только добавить, что я хочу, чтобы ты неотлучно находилась рядом с отцом. Надеюсь, ты будешь осторожна. Я ни о чем не забыл.
— Я еду с тобой.
Его глаза потемнели. Медленно, точно обращаясь к неразумному ребенку, он проговорил:
— Я твой муж, и ты должна мне подчиняться. Ты останешься на острове Саварол. Я вернусь через два-три дня.
Не в силах совладать с собой, Диана продолжала спорить, но Лайонел был непоколебим. Наконец, придя в ярость, она выкрикнула:
— Давай, поезжай! Надеюсь, ваше судно даст течь. Надеюсь, все кончится тем, что ты окажешься на острове Калипсо, но уже один!
— О, какая любящая супруга! — заметил он, поджав губы. Лайонел и Бемис уехали сразу после завтрака. Диана с балкона видела, как ее муж идет к конюшне рядом с управляющим, и ругалась:
— Вот дурак!
Ее переполнил гнев, когда она увидела, что за ними следом с развевающимися юбками бежит Патриция. Потом Диана увидела, что Лайонел обернулся и о чем-то поговорил с ее невесткой. Патриция остановилась, рассмеялась, затем помахала ему на прощание рукой.
«Это нечестно… мужчина может мне приказать сделать что-то или не делать чего-то только потому, что женился на мне. Совсем нечестно».
Главный довод Дианы — Бемису нельзя доверять — был встречен его знаменитым высокомерным взглядом.
Но она действительно не доверяла Бемису, она никому не доверяла.
К двери спальни подошел отец.
— Диана, дорогая, хочешь поехать со мной в поле? Грейнджер сказал, что у нас неприятности из-за того парня, Боба, который был влюблен в Мойру. Он очень расстроен и выдвигает чудовищные обвинения. Видимо, другие рабы наслушались его.
Хоть отец ценит ее и уважает ее мнение!
Примерно через час они вместе с Грейнджером приехали в поле. Диана ощутила смутное беспокойство, взглянув на тесную кучку рабов, которые, по-видимому, говорили о Мойре.
Боб что-то громко рассказывал.
— Этот самый Бемис, — услышала Диана, — ублюдок, вот он кто!
Остальные одобрительно загалдели.
— Вот видите, сэр, — сказал Грейнджер, осаживая лошадь. — Я не решаюсь применить хлыст, но…
— Никаких хлыстов, — ответил Люсьен. — Диана, оставайся с Грейнджером здесь. Я сам справлюсь.
Спешиваясь, Диана смотрела, как отец подъехал к кучке рабов. Она заметила, что после слов отца на лице Боба появилось выражение замешательства. Ей захотелось подъехать ближе, чтобы услышать, что говорит отец, но Грейнджер остановил ее.
— Не нужно, мисс Диана. Предоставьте это отцу. Рабы слепо верят ему, вы же знаете.
— А вам они не верят?
— Верят, но лишь до определенной степени. Я с этим смирился.
— Как вы думаете, кто задушил Мойру?
Грейнджер пожал плечами.
— Не знаю. Если бы знал, я бы непременно сказал.
— Как по-вашему, это кто-то из рабов? — настаивала Диана.
— Сильно сомневаюсь.
Диана долгое время пристально смотрела на отца. Наконец по его жестам она поняла, что разговор закончился.
— Знаете, — медленно проговорила она, не глядя на управляющего, — здесь ничего не случалось, пока не приехали новые люди.
— Ваша правда. — Он замолчал, сгоняя муху с гривы своей лошади. — Но ведь это относится и к вашему мужу.
— Верно, — ответила Диана, немного помедлив, чтобы остудить разом вспыхнувший гнев. — Однако в то время мой муж был со мной, и, уверяю вас, я не имею никакого отношения к преступлению.
Грейнджер вздохнул.
— Я не хотел оскорбить вас, правда, не хотел. Просто у нас никогда раньше не было такого… Я чувствую себя человеком, находящимся в горящем доме и пытающимся согреться в нем.
— Мне не нравится, что мой муж поехал наедине с Бемисом на плантацию «Менденхолл».
— Мисс Диана, — с усмешкой проговорил управляющий, — ваш муж вполне может сам постоять за себя.
— Даже если рядом с ним змея?
— О Бемисе можно сказать что угодно, даже то, что он змея, но он не глуп. Ваш муж будет цел и невредим.
Если бы только она была уверена в этом… Вот высокомерный упрямец! Рабы расходились. За секунду до возвращения отца к ним верхом подъехал Дэниел.
— Что происходит? — спросил он низким спокойным голосом.
— Дэниел! Это все из-за смерти Мойры, вы понимаете? Люди переживают, и я их не виню. Нужно что-то делать.