— Что там? — встрепенулась она, стиснув его пальцы.
— Просто язык не поворачивается. Этот браслет вообще не должен был существовать, не должен был греть мою руку живым теплом, словно только что снят с запястья. — Он протянул ей браслет:
— Возьми, Кэролайн. Читай сама.
Кэролайн провела кончиком пальца по врезанным в блестящий металл буквам.
— Пытаешься угадать? — поинтересовался Норт. Кэролайн устало улыбнулась:
— По-моему, тут и гадать нечего. Если эти два браслета — пара и на одном написано “REX” — король, значит, не сомневаюсь, что на другом вырезано “REGINA” — королева.
— О нет, все гораздо определеннее, — покачал головой Норт. — Тут выгравировано “Джиневра” [28] .
Граф и графиня Уиндем сидели в гостиной.
— Подумай, Маркус, — горько вздыхала Дачесс, — что мы пропустили самое интересное, самое главное и опоздали всего на три дня. Какая несправедливость!
— Очень жаль, что вы разминулись с моим посыльным, — сообщил Норт.
— Твой посыльный, — пояснил граф, — в эту минуту, скорее всего, прекрасно проводит время. Мои слуги откармливают его на убой, ухаживают за ним и, без всякого сомнения, вытянут из бедняги все, что ты велел передать, до последнего слова, а потом надают добрых советов и отправят назад. Проклятые надоеды, вечно суют нос не в свое дело!
— Нет, Дачесс, вполне справедливо, — возразила Кэролайн. — Это наше приключение, не ваше. И поскольку, будь вы с Маркусом здесь, наверняка бы выручили нас из беды, Норт и я хотим горячо поблагодарить вас и подарить вот это.
Она вручила Дачесс изумительное золотое ожерелье прекрасной работы, очень старое и переливающееся золотыми искрами в огоньках свечей.
— Можешь носить его вместе с жемчугами, — посоветовал граф, осторожно коснувшись изящно свитых золотых звеньев.
— Часть остальных монет и драгоценностей мы, как и вы в свое время, отсылаем в Британский музей, чаши — в Солсберийский собор, а остальное выставим в Маунт Хок, чтобы все могли полюбоваться на сокровище.
— Случись нам разориться, и мы всегда сможем продать браслеты, — вставила Кэролайн.
— Ха, да ты скорее пошлешь меня работать на оловянные рудники, чем позволишь расстаться хотя бы с одним украшением, — засмеялся Норт, нежно проводя кончиками пальцев по ее руке.
Кэролайн улыбнулась странной, отрешенной улыбкой, на миг унесшей ее в другие, древние времена, но тут же, словно опомнившись, лукаво усмехнулась. Зеленые глаза сияли счастьем. Взгляд ее упал на подушку из алого бархата, где теперь лежали два браслета, чуть касаясь друг друга. Наконец-то после стольких лет они соединились и останутся вместе, пока существует род Найтингейлов. Что же до меча, Норт и Кэролайн решили оставить его на прежнем месте и никому не говорить об этом, даже родственникам, даже графу и графине. В ту же ночь Норт сказал:
— Чем меньше тех, кто знает о мече, тем лучше. Рафаэл Карстейрс ничего не скажет. Я уже говорил с ним, а уж из Кума слова не вытянешь.
— Но этого недостаточно — нахмурилась Кэролайн. — Нельзя же, чтобы кто-то случайно на него наткнулся. Даже с берега можно разглядеть, что утес как-то странно выглядит. Многие просто из любопытства отправятся туда. Я бы обязательно полезла. Не хватало еще, чтобы всякие стервятники слетелись сюда, пытаясь его украсть! Нет, нам нужен хороший взрыв. Динамита на рудниках достаточно?
— Нам требуется чертово чудо, — решил Норт. — Господи, как я устал! Даже думать не могу! Побеспокоимся об этом завтра.
И чудо действительно произошло. Уже перед рассветом, когда они наконец улеглись в постель, такие измученные, что даже говорить было трудно, страшный ливень обрушился на землю, поднялся ураганный ветер, вырывая с корнями деревья, сдвигая с места громадные валуны, которые катились по склону и с шумом падали в воду. Скала окончательно обрушилась, похоронив навеки пещеру и Эскалибур, врезанный в каменную плиту.
— Вы отказались сказать, какую драгоценность из клада хотите получить. Пожалуйста, выберите любую. И для Марии тоже, — попросила Кэролайн свекровь.
— Марии, скорее всего, понравится один из браслетов, — кивнула Сесилия Найтингейл. — Я же, дорогая, предпочла бы вообще никогда не касаться этих вещей, пока жива.
— Но почему, мама? — удивился Норт.
— Трудно объяснить, Норт, — пробормотала она, глядя на сложенные на коленях руки, ставшие гораздо мягче и белее со времени ее приезда в Маунт Хок. — Я увидела браслет, который выставила Кэролайн, тот самый, что отыскал прадед Норта. А рядом лежит еще один, найденный Кэролайн.
— Да, — подтвердил Маркус, — а первый спрятали в часах, поэтому и звук у них был, как кашель старого пропойцы.
— Наверное, мы так и не узнаем, кто положил их туда, — решила Кэролайн. — И это навеки останется тайной. Почему мужчины Найтннгейлов ничего не написали об этом?..
— Здесь нет никакой тайны, Кэролайн, — заметила Сесилия.
— Мама, так ты что-то знаешь?
— Да, это я сделала…
— Что сделала, мама?
Сесилия Найтингейл виновато взглянула на сына:
— Я подслушала разговор твоего деда с отцом, один из тех немногих, когда дед не пытался орать на него и требовать, чтобы тот избавился от меня. Твой дед показывал сыну браслет, поглаживая его, словно живое существо и самую великую драгоценность в мире. Он сказал, что мужчины Найтингейлов никому не показывали украшение.
Видишь ли, Норт, браслет едва не был украден у твоего прадеда, и с тех пор он всегда его прятал. И рассказал о браслете своему сыну лишь на смертном одре. Твой дед, сильно болевший той зимой, решил, что пора передать драгоценность своему сыну. Никогда не забуду, как твой дед ласкал украшение, словно женщину. Во всем этом было нечто омерзительно-непристойное. Потом дед положил браслет в сейф, но я успела подсмотреть комбинацию цифр на замке. Позже, когда все спали, я пробралась в кабинет, открыла сейф и перепрятала браслет в часы, потому что хотела отплатить твоему деду. Знаю, с моей стороны это было жестоко, но я ненавидела его за все, что он сделал с нами, и желала, чтобы и он узнал, что такое страдание, испытал боль, которую, не задумываясь, причинял мне, потерял то, что ценил больше всего на свете.
Никто не Сказал ни слова, словно браслет вообще не существовал. Но я представляла, какие муки терпит твой дед. Я так и не узнала, подозревал он собственного сына или посчитал, что это сделал кто-то из слуг. А я радовалась, потому что понимала — он будет терзаться до конца дней своих, будет слушать бой часов и не знать, что спрятано внутри.
— Но откуда же взялся первый браслет? — спросил Норт?
— Возможно, — предположила Кэролайн, — те самые люди, которые выдолбили пещеру в скале, случайно его уронили. Царица небесная, да ведь ему не меньше тысячи лет, как вы думаете? У твоего прадеда не было причин лгать относительно того, где он был найден.