— Около курганов, рядом с каменной оградой и дубовой рощей, — пояснил Норт. — Это единственное объяснение.

— Подумать только, — вздохнула Дачесс, — столько лет все были уверены, что если здесь и лежит какой-то король, то это Марк.

— Но король Артур здесь не похоронен, — возразил Норт.

— Только сокровища и ме..

— Что, Кэролайн? — переспросила Дачесс, подняв изящную темную бровь.

— Ничего, просто оговорилась. О, да вот и мисс Мэри Патрисия с двумя малышами! — Воркование и смех, поцелуи, страдальческие взгляды Кума и вопли Норта-младшего и Элинор, требующих еды, отвлекли внимание гостей. Наконец в комнате снова появился Кум: рука картинно покоится на перевязи, вид величественный.

— Ужин подан, миледи, — объявил он.

— А, Кум, спасибо, — кивнул Норт. — Выглядишь, как настоящий романтический герой. Надеюсь, у вас с Полгрейном все в порядке?

— Пытаемся пережить случившееся, милорд, пытаемся пережить, но все это очень трудно. Мы считали, что знаем друг о друге все, но как жестоко ошибались! Бедный мистер Полгрейн глубоко сожалеет, что не сумел прийти вам на помощь в ту ночь, миледи, поскольку потерял сознание. Мистер Триджигл отравил и его чай, а меня оставил в покое, лишь поскольку пребывал в полной уверенности, что я стану его сообщником. Нас до сих пор крайне угнетает это обстоятельство.

"Скорее всего, он долго не сможет забыть случившееся”, — подумала Кэролайн, разглядывая аккуратную перевязь, на которой покоилась рука Кума. Он был просто неотразим. Сама она отчетливо помнила каждое даже незначительное событие той ночи — ужас, охвативший ее, жгучую боль, трагедию и, наконец, ослепительное торжество, триумф, которые навсегда останутся с ней, что бы ни случилось. Но до самой смерти, до последних дней, перед глазами Кэролайн будет возникать ее собственный образ: вот она подходит к Эскалибуру, легко выхватывает его из каменной плиты, ощущая, как удобно рукоять ложится в ладонь, а сам меч становится частью ее самой, словно был отлит для нее, только для нее. Именно в то мгновение она соприкоснулась с чем-то потусторонним, находящимся за пределами реального мира, встретилась с магией, древней магией, необъяснимой и загадочной, волшебством, спасшим ей жизнь. Нет, одарившим силой и мужеством, позволившими спастись самой.

— Ты выглядишь так, словно унеслась за тысячи миль, — заметил Норт, взяв ее под руку, чтобы вести к столу. — Замышляешь снова воспользоваться наручниками, которые подарила?

— Возможно, — лукаво усмехнулась Кэролайн. — Нужно же хоть изредка радовать друг друга.

И это действительно доставило обоим огромное удовольствие, особенно Норту, который лежал, распростершись на спине, глядя на раскрасневшуюся жену и удивляясь, как могла она успеть стать еще прекраснее. Ее груди налились, и он, вытащив руки из широких кожаных манжет, сжал осторожно белоснежные полушария.

— Я люблю тебя, — выдохнул он, и Кэролайн наклонилась, чтобы поцеловать мужа.

— Ляг рядом, — попросил Норт и, притянув жену к себе, положил ее голову себе на плечо. — Послушай. Доктор Трит на следующей неделе уедет. Я говорил с ним сегодня. Он во всем винит себя и, может быть, прав, не знаю. И не понимаю, неужели он мог быть настолько слеп, чтобы не понять, какая ужасная участь постигала каждую женщину, привлекшую его внимание! Я не спросил, помнит ли он, как затащил четырнадцатилетнюю сестру в постель. Думаю, теперь это неважно. К этому времени все уже знают, что его сестра убийца и что Триджигл одурманил тебя и помог увезти в Сент-Эгнес Хед. Слава Богу, что Бесс понадобилась брату и это позволило тебе выиграть время! Он нежно поцеловал жену в лоб. — Ты все еще не остыла после любовных игр. Мне нравится это. И позволь сказать, что я восхищаюсь тобой, Кэролайн. Такая храбрая, преданная и изобретательная, но ведь именно эти качества и привлекли меня к тебе, эти качества, твоя красота и трудности, которые тебе пришлось вынести. Но, знаешь, с некоторых пор в тебе появилось что-то новое, связанное с тем, что случилось в пещере…

Он внезапно замолчал и не увидел, а скорее почувствовал, как Кэролайн слегка пожала плечами.

— Возможно, я чувствую в тебе новую силу, более глубокое понимание смысла жизни, необходимости быть честными и порядочными, беречь то, что так для нас дорого… Ах, я, кажется, несу всякий вздор.

Кэролайн прижалась губами к его груди:

— Сегодня я получила письмо. К нам едут художник и реставратор. Норт, пожалуйста, пусть он нарисует нас вдвоем, после того как напишет портреты твоей матери и Марии!

— Чтобы мы вечно присутствовали в этом доме?

— Да. Я хочу, чтобы наши праправнуки знали, что мы всегда были вместе и любили друг друга и ничто на свете не могло нас разлучить.

— Может, попросить, чтобы меня нарисовали в наручниках?

Кэролайн рассмеялась и поцеловала мужа. Счастливая, она подумала: “Волшебство и магия будут помогать мне до конца моей жизни. И, конечно, любовь!"

ЭПИЛОГ

Маунт Хок, Корнуолл.

Март 1815 года

Норт вошел в гостиную, держа в руке несколько сложенных листочков бумаги. На лице застыло несколько странное выражение. Кэролайн подняла глаза от вышивки:

— Посмотри, Норт! Даже мисс Мэри Патрисии нравится! Мне удалось вышить соловья в уголке твоего носового платка.

Подняв полотняный квадратик, она пристально всмотрелась во что-то, понятное лишь ей одной.

— Да-да, сразу можно понять, что это птичка! Знаю, мужчины Найтингейлов не любят упоминания о соловьях, но что же тут поделать? Я считаю, нужно гордо смотреть на окружающих, выставлять напоказ это обстоятельство и даже хвастаться им… Норт! Что случилось?!

Муж выглядел непривычно рассеянным и смущенным. Он сел, положил руку на ее живот и начал его поглаживать. За последнее время это стало самым привычным жестом:

Норт уверял, что это позволяет ему лучше думать и решать все проблемы. Ребенок тут же толкнулся ему в ладонь, и Норт, как всегда удивленно, расплылся в улыбке.

— Привет.

— Что это у тебя?

— Письмо из Бостона. — Норт набрал в грудь побольше воздуха и пояснил:

— Помнишь, мы обнаружили, что у прабабушки был роман с повесой по имени Гриффин? Однажды оба внезапно исчезли, и прадед написал в дневнике, что жена умерла, и даже упомянул, где она похоронена? А потом мы узнали, что все родные Гриффина уехали в Бостон еще в конце прошлого века?

Кэролайн кивнула, поцеловала мужа и спросила:

— Так, значит, ты нашел их, верно?

— Да. Оказалось, что прабабка сбежала с Гриффином. Но что важнее всего, оба они пережили прадеда и, узнав о его смерти, поженились и узаконили всех детей. Так что у меня в Америке полно родственников! С десяток кузенов!

— Она была счастлива?