Он прижал ее к себе и поцеловал.
Корри, которую до сих пор целовал только Уилли Маркер, чуть не потеряла сознание. Это было наслаждение, нахлынувшее на нее с силой девятого вала. Его язык коснулся ее губ, легонько нажал, и Корри, ничуть не колеблясь, приоткрыла рот и, изнемогая от желания, позволила его языку ласкать свой. Она точно знает, что это вожделение. Ну конечно, потому и доставляет такое удовольствие. Правда, это грех. Дядя Саймон часто твердил, что удовольствие и наслаждение — истинные причины, по которым в мире царит порок. А с Джеймсом… это было просто упоительно. Она и не подозревала, что такое возможно…
— Господи, прости меня!
Не поддержи ее Джеймс, Корри рухнула бы на пол в глубоком обмороке.
Мозги Джеймса чуть не расплавились при звуках материнского голоса. Сердце бешено заколотилось, едва не выскочив из груди. Зато мужская плоть, слава Богу, мгновенно обмякла. Он понимал, что, если отпустит Корри, та немедленно свалится.
Он все-таки сумел отстраниться и очень медленно обернулся, надеясь, что мать не услышит его тяжелого дыхания.
— Здравствуй, мама. Поскольку мы с Корри теперь помолвлены, она хотела, чтобы я поучил ее целоваться.
Александра застыла на пороге, удивленная, испуганная, вполне сознающая, что ее сын засунул язык едва ли не в горло Корри. Та выглядела полупомешанной, что было очень хорошим признаком, если вспомнить, как она впервые поцеловала Дугласа и потеряла голову. А Джеймс раскраснелся, был смущен и… ах, лучше не думать об этом.
А если бы она вошла в комнату на две минуты позже? О небо, что делать матери?
Александра неловко откашлялась.
— Добро пожаловать в семью, Корри.
Наутро Джеймс пил чай в столовой, сидя за столом, а не в постели. И, слава Богу, совсем не чувствовал, что сейчас свалится со стула и заснет на ковре.
— Это от миссис Клеммс, — объявил Джейсон, протягивая ему чашку с овсянкой. — Она велела съесть все, или мне придется затолкать ее тебе в рот. Если же я потерплю неудачу, она придет сама, встанет рядом и начнет петь оперные арии, пока ты не вылижешь чашку дочиста.
— Не знал, что миссис Клеммс умеет петь оперные арии.
— Она и не умеет, — ухмыльнулся Дуглас, лукаво глядя поверх газеты.
Джеймс сунул в рот полную ложку, наслаждаясь вкусом меда, смешанного с кашей, когда в комнату вошла мать, позволила Уилликому усадить ее и сообщила:
— Сегодня утром встречаюсь с Корри и Мейбеллой. Твой отец считает, что чем скорее состоится свадьба, тем лучше.
С этими словами она взяла ломтик тоста, намазала крыжовенным джемом и с удовольствием откусила.
Джеймс проглотил свой тост не жуя и тотчас же поперхнулся. Отец было привстал, но Джеймс повелительно поднял руку.
— Нет, сэр, все в порядке. Мама, возможно, будет лучше, если мы с Корри сначала встретимся.
— А что случилось? Тебе не удалось убедить ее? Она все еще угрожает сбежать? — осведомился отец.
— Если оставить ее наедине со мной больше чем на минуту, она немедленно впадет в панику. И, вполне возможно, сбежит. Она все твердит, что это несправедливо, что ей еще не надоело вести разгульную жизнь, в то время как у меня на это было целых семь лет.
— М-да, — протянула будущая свекровь, — тут она права, как ни крути. А я об этом и не подумала. Знаешь, все это верно и для нас с твоим отцом, только он был на десять лет старше меня и знал куда больше…
— Не думаю, что сейчас стоит воскрешать прошлое, Алекс, — перебил муж. — Иногда твои воспоминания не совсем соответствуют действительности.
— Преимущества возраста, Дуглас, — улыбнулась Александра. — Сквозь дымку лет все видится в розовом свете, а острые углы сглаживаются. Джеймс, если хочешь, я заеду за Корри и привезу ее сюда.
— Нет, матушка, спасибо. Поскольку сегодня мне гораздо лучше, пожалуй, повезу Корри на прогулку в парк.
Извинившись, Джеймс встал и, направляясь к порогу, бросил:
— Сегодня я сам побрился, хотя Петри предсказывал, что я перережу себе вену на шее. Клянусь, он был очень разочарован, когда этого не произошло.
— А я, — добавил Джейсон, поднимаясь, — собираюсь встретиться с друзьями. Вчера ночью ни у кого не оказалось новостей, но от Питера Мармота я узнал, что сегодня утром на рынке Ковент-Гарден будет один тип, который, возможно, что-то знает об этом Кадудале.
Джейсон потеребил салфетку и, понизив голос, объяснил:
— Собственно говоря, это Джеймс должен был встретиться с Питером, но он еще не совсем здоров. Кроме того, я не хочу, чтобы он рисковал собой.
— Я пойду с тобой, — решил Дуглас, отбрасывая салфетку.
— Нет, отец, мы уже это обсуждали. И все считаем, что следующие два дня тебе не следует покидать дом.
Тот, кто велел похитить Джеймса, уже успел узнать о провале своей затей и, значит, скоро придумает что-нибудь новенькое. Пожалуйста, сэр, давайте сначала посмотрим, что удастся обнаружить.
— Но если ты пострадаешь, Джейсон, я очень расстроюсь, — предупредил отец.
— Только ничего не говори об этом Джеймсу, иначе он вполне способен размазать меня по стене.
— Если попадешь в беду, я сам размажу тебя по стене, — пригрозил Дуглас.
Джейсон бесшабашно усмехнулся, поцеловал мать и, насвистывая, вышел из комнаты.
— Молодые люди обычно уверены в своем бессмертии, и это меня пугает, — вздохнул Дуглас.
Молодые люди?! Александра вспомнила, как в Руане он, весело насвистывая, вышел ночью из дома, один, без охраны, навстречу с какими-то темными личностями, промышлявшими в тени высоких шпилей собора.
Однако, будучи замужем вот уже двадцать семь лет, она мудро промолчала.
* * *
Корри, грызя ноготь, угрюмо рассматривала длинный узкий парк, протянувшийся на другой стороне Грейт-Литл-стрит, где находился дом дяди Саймона. Что же теперь делать? Пробраться на корабль, идущий до Бостона, — до чего странное имя для города, — где-то в дебрях Америки? Или, что более приемлемо, спустить флаг и пройти по церковному проходу к алтарю, где уже ждет Джеймс? Честно говоря, что в этом плохого? Когда он поцеловал ее, ей хотелось швырнуть его на пол и прижать к ковру.
Корри громко застонала. Эхо невыветрившихся, абсолютно поразительных ощущений, захвативших ее душу и унесших на седьмое небо, стоило только его губам коснуться ее рта, все еще таилось в ней.
Крохотные искры обжигали ее, и Корри вздрогнула при этом воспоминании, но тут же встряхнула головой, стараясь прийти в себя. Только сейчас она заметила идущую по парку молодую леди. Очень красивую леди, мисс Джудит Макрей. Пожалуй, такую же прелестную, как мисс Джульетта Лоример, которая потеряла Джеймса. Какая неудача!