– Я хочу тебя, Кэролайн, как никогда не хотел ни одну женщину.
Рука его принялась ласкать ее бедра. Кэролайн чувствовала себя как в огне, так обжигало ее каждое прикосновение его требовательных пальцев. Она отпрянула. Ее дыхание было хриплым и прерывистым, хотя на смену желанию пришел гнев.
– Я надеялась, что вы сможете остановиться до того, как зайдете столь далеко, – прошептала она.
Слова Кэролайн не сразу дошли до помутившегося от страсти сознания Бредфорда. К тому моменту, как он смог овладеть собой, Кэролайн пересела на сиденье напротив, поглубже запахнув его камзол поверх своего разорванного платья.
Ею вдруг овладело ужасное смущение. Она вся дрожала, не в силах избавиться от потрясения. Она поняла, чего жаждет Бредфорда, и это привело ее в совершенное смятение. «Веду себя как потаскушка», – подумала она. Чувствуя себя беспомощной и несчастной, она заплакала. Боже мой, Кэролайн не плакала многие годы, и теперь слезы ее были на совести Бредфорда. Опытный мужчина, он должен был знать, к чему это может привести!
Бредфорд видел слезы, струящиеся по щекам Кэролайн, но был сейчас не в состоянии утешать ее. Его сжигала неудовлетворенная страсть, и в этом была виновата только она. «Неужели она не поняла мой призыв, обращенный к ней? Неужели не отдавала отчета в яростном желании, которое вызывает? Какие же люди вырастили ее? – спрашивал он себя в слепой ярости. – Неужели никто не рассказал ей про те рамки, дальше которых нельзя заходить в простом флирте с мужчинами?» Она отвечала на его ласки с таким жаром, что Бредфорд был уверен: ее сжигает такое же пламя страсти. Он ведь совершенно искренне был в этом уверен! Великий Боже, он надеялся, что она так же страстно жаждет его, как и он ее!
Кэролайн бросила жалобный взгляд на Бредфорда, вытирая слезы со щек краем его камзола, надеясь в глубине души, что он осмелится упрекнуть ее за это – тогда у нее будет предлог, в свою очередь, обрушиться на него с упреками. Она поправила платье, поудобнее устроилась и, не выдержав, застонала от боли. Это легкое движение отдалось в спине, вероятно, уже покрытой синяками от падения на ступени лестницы. Одновременно Кэролайн с удивлением отметила, что спина совершенно не болела, когда Бредфорд целовал ее.
Карета попала колесом в выбоину на дороге, которая вела к дому ее отца, и Кэролайн стиснула зубы – такой болью отозвалась спина. Она подумала, что не смогла бы сейчас встать, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
– Что это ты стонешь, черт побери? – отрывисто спросил Бредфорд.
Он вытянул ноги перед собой, насколько позволяли размеры кареты, зацепив при этом разорванный край платья Кэролайн.
– Мне больно, – бросила ему Кэролайн.
– Тем лучше, – только и ответил на это Бредфорд.
Тон его голоса был мрачен, но спокоен. Пусть бы уж он кричал, тогда у нее был бы повод разругаться с ним.
– Мне тоже больно, – продолжал он.
– Но вам-то почему больно? – спросила Кэролайн.
– Ты это серьезно? Да потому, что ты заставила меня с ума сходить от желания. Неужели ты и в самом деле так невинна?
Голос его стал громче, он подался всем телом вперед и, опершись руками о колени, в упор смотрел на нее.
– Я была невинна, пока вы не коснулись меня. Я верила, что вы джентльмен, что вы не позволите себе таких… вольностей! Джентльмен! – Голос Кэролайн был исполнен стыда. – Вы хотите меня! Ха! Что у вас на уме, Бредфорд?
Теперь кричала уже она, понимая, что ведет себя как ребенок. Но все же не жалела о собственной несдержанности, потому что гнев каким-то образом успокаивал ее.
– Вы слишком много о себе воображаете, – ответил Бредфорд. – Полагаю, вы не смогли бы надолго удержать меня при себе. Одной ночи мне вполне хватило бы для того, чтобы выбросить вас из моего сердца.
Слова эти уязвили Кэролайн до глубины души, но она скорее умерла бы, чем позволила ему почувствовать это.
– Чего вы добиваетесь? – спросила она почти деловым тоном. – Взять меня, а потом тут же приняться за другую? А я ведь вам верила! Какая же я была дура!
Бредфорд увидел боль во взгляде Кэролайн, и его гнев как рукой сняло, ему на смену пришел стыд. Ведь причиной ее отчаяния был именно он. Он вел себя как пошлый и неумный повеса.
– Я держался как джентльмен до тех пор, пока ты не околдовала меня, Кэролайн, – пробормотал Бредфорд то, что, как он надеялся, она сочтет за извинение.
Это было все, что он мог выжать из себя. По его мнению, больше, чем достаточно.
– Вы хотите сказать, что я одна во всем виновата? – В голосе ее звучало недоверие.
– Кэролайн, прекрати вести себя так, словно я лишил тебя девственности, – бросил ей Бредфорд. – Я говорил, не помня себя от страсти.
– Значит, я не должна была слушать? – спросила, нахмурившись, Кэролайн. – И не должна была верить вам?
– В отношениях мужчины и женщины нет места доверию, – отрезал Бредфорд. Голос его снова звучал хрипло.
– Но ведь нельзя любить человека, не веря ему, – возразила Кэролайн.
Гнев ее тоже пропал, но его слова приводили в смущение.
Он не ответил на ее реплику, и Кэролайн поняла, что он и в самом деле верит в то, что говорит. Чувство печали наполнило ее.
– Я никогда не смогу выйти замуж за человека, который не верит мне.
– Разве я предлагал вам руку и сердце? – спросил Бредфорд.
– Нет, не предлагали, – ответила Кэролайн. – И я не вижу причин продолжать наши отношения, Бредфорд. Мне нужно то, что вы никогда не сможете дать мне, – продолжала она. – И если вы согласны со мной в том, что у нас с вами нет будущего, то нам лучше расстаться.
– Отлично, – ответил на это Бредфорд. Но сказав это, он сразу же понял, что не хочет отпускать ее. – Вам нужен мальчишка с фермы, – добавил он.
Кэролайн не ответила. Карета остановилась перед входной дверью ее дома, и она попыталась открыть дверцу до того, как Бредфорд встанет места, но снова запуталась в подоле юбки, и в результате платье разорвалось еще больше.
Бредфорд вышел из кареты и взял Кэролайн на руки. Она не сопротивлялась, но на лице ее отразилась боль, которую причинило движение.
– Завтра у вас будет все болеть, – сочувственно заметил Бредфорд.
Кэролайн подумала, не рассказать ли ему, что кто-то толкнул ее на лестнице, но тут же оставила эту мысль. Она уже не была уверена в том, что действительно слышала шум за спиной. Долгий день измотал ее, и ей совершенно не хотелось, чтобы Бредфорд еще и саркастически комментировал возможность того, что кто-то и в самом деле намеревался причинить ей вред.
На стук Бредфорда дверь открыл Дейтон. Для человека его лет он оказался весьма подвижен, потому что мгновенно посторонился, давая место для прохода Бредфорду с Кэролайн на руках.