Еще одна советчица нашлась! Будто Хиро и трио «ВеликиЭ» мне мало.
И что-то мне подсказывает, что мои неприятности одновременно с бренным существованием не закончатся — теплая, точнее прохладная компания дедулей и Морриса, жди меня.
А ведь все мои беды от неумения перекладывать свои проблемы на других людей. Вот почему-то они не стесняются этого делать, а я все никак.
Всегда со мной так.
Ведь что мне стоило распечатать полученный прошлым вечером отчет по «поднятым» должникам и отнести в службу внутреннего контроля? Наверняка там бы заинтересовались, почему по сравнению с прошлым кварталом количество «безвременно почивших» клиентов магбанка увеличилось более чем втрое, и поднимали их также в два раза чаще, чем в истекшем отчетном периоде. Причем около половины всех поднятых завербовали в охрану магбанка.
С другой стороны, может, это не я одна такая умная — давно уже кто-то этим занимается. Просто не афиширует свою деятельность.
Раз уж речь зашла об уме и сообразительности, а также афишировании своих действий… Никто не говорил, что мне надо сидеть до прихода проводника в шкафчике, наслаждаясь амбре старых носков. Можно и осмотреть окрестности. Осторожненько так.
С оглядкой я выбралась из раздевалки и попрыгала по направлению к бэк-офису. Почему попрыгала, а не полетела? А часто вы смотрите себе под ноги, бегая по офису? Вот и никто не смотрит. Поэтому одинокий воробушек, уворачивающийся от чужих ног, беспрепятственно добирается туда, куда ему нужно, без криков: «А-а-а! Птица-а-а полетела-а-а! Держите ее! Держите! Сейчас нагадит!»
Кстати, о том, чтобы нагадить… Дверь в кабинет На-Ma была так завлекательно приоткрыта, что я не смогла устоять перед искушением. Компьютер работал, значит, начальство еще домой не свалило. Я как раз делала круг почета над рабочим столом шефини, примериваясь, что бы такое учудить в рамках своего интеллигентного воспитания, когда входная дверь со стуком распахнулась. На пороге застыли Натали Монгрел и Ирэна Полак. Последняя была уже полностью одета — видимо, пыталась улизнуть пораньше домой, подальше от взбучки. Не удалось. А начальница была явно не в духе.
— Проходи, — процедила она.
Я камнем рухнула вниз, едва успев затормозить перед самым полом. Вскарабкалась по стеллажу на самую верхнюю полку и замерла там в позе «Декоративная фигурка воробья. Два фунта пять пенсов за штуку» в тени здоровенного талмуда «Правила ведения бухгалтерского учета в магбанках».
— Я…
— Проходи-проходи, Ирэна. Разговор есть.
— Натали…
— Мы на работе. Будь добра, обращайся ко мне, как положено.
— Да, гранд-магесс.
Фигуристая Полак еле-еле протиснулась в дверь мимо нашей тоже далеко не худой шефини и замерла у стола.
— Садись, — тем же непререкаемым тоном приказала На-Ма.
Ирэна обреченно плюхнулась на стул, куда шефиня любила усаживать подчиненных, дабы нависать над ними всей своей укоряющей массой.
— Пришли результаты последней проверки. У тебя опять полно косяков.
— Я не виновата… — проблеяла Ирэна. — Это все стажерка…
— Да у тебя вечно стажеры виноваты! — прогремела начальница, потрясая кулаком.
Полак вывернулась и вместе со стулом отодвинулась от мощной груди На-Ма. Неожиданно взгляд провинившейся Ирэны уцепился за фотографию у начальства на столе.
— Ой, у вас новый снимок Жана Франсуа? Какой он тут хорошенький! Такой умилительный! Просто прелесть!
По моему глубоко личному мнению, назвать эту мерзкую отожравшуюся скотину хорошеньким мог только слепой. Или человек, которому очень не хотелось получать нагоняй от шефини.
На-Ма же прямо преобразилась:
— Ты тоже заметила? Такая удачная фотография вышла! Он тут такой лапушка! — засюсюкала она над снимком. — Такой проказник стал…
Следующие минут пять дамы подробно обсудили, что ест, пьет, а также чем именно пачкает городские улицы эта неземной красоты собака.
— Может, чаю выпьем? — Поступив крайне политически грамотно, Ирэна извлекла из сумки любимый шефинин зефир в шоколаде.
Начальство милостиво согласилось на чаепитие, которое Полак соорудила в мгновение ока. Наблюдая за ней, мне оставалось только восхищенно вздыхать, отчетливо осознавая, что при таких требованиях к сотрудникам карьеру мне в нашем отделе не сделать.
— Ну что ж ты так, Ирэночка, — мягко журила ее На-Ма, прихлебывая чаек вприкуску с зефиркой.
— Да сама не знаю, что на меня нашло…
— Внимательнее надо быть, дорогая.
Ирэна душераздирающе вздохнула:
— Знаю.
— Ведь какой уже раз говорю. Вечно у тебя так. Посмотри, у Хоуп Смит ни одного замечания. Люси все досье без сучка без задоринки сдала. У Браун все служебные записки одна к одной подшиты. У Спэрроу и той вся документация в порядке.
— Зато я, в отличие от Спэрроу, хотя бы на работу хожу. Сегодня это был просто верх наглости. Не прийти и даже не предупредить. После такого, надеюсь, ты ее уволишь?
Шефиня вздохнула столь же душераздирающе, как и подчиненная перед этим, и развела руками:
— Не могу.
— Почему?!
— Рассказала бы, да ты, как оказалось, секреты хранить не умеешь.
Полак от возмущения прямо задохнулась. Подскочила на ноги и сжала кулаки в праведном гневе. Не знала бы я правды, обязательно бы ей поверила.
— Да это все вранье этой наглой Спэрроу! Лишь бы хороших людей очернить! От своих, поди, все узнала. Даром они у нее ведьмы, что ли.
— Ладно-ладно, садись, — смилостивилась На-Ма. — Расскажу. А то и поделиться не с кем… Обращалась я в свое время… к спэрровским ведьмам. За приворотом.
— Неужели ты… Дэвида?
Миссис Монгрел еще раз вздохнула:
— Если бы. Нет. Свекровь.
Мы с Ирэной потеряли дар речи.
Начальница вздохнула третий раз и начала рассказывать. Десять лет назад не такая уже юная провинциалка вытянула свой счастливый билет в виде отчего-то задержавшегося в холостяках Дэвида Монгрела. На первый взгляд это был не мужчина, а подарок. Не дурак, не урод и не зануда. Свое процветающее дело у человека. На каждое свидание с цветами приходил. И не с какими-то жалкими тремя гвоздичками — с шикарными букетами. А вскоре и вовсе предложение сделал. Натали тогда как на крыльях летала, строчила подружкам, оставшимся в своем провинциальном болоте, хвастливые письма, как ей наконец повезло. Только вот знакомство с родителями, точнее с матерью (отец уже лет двадцать как преставился), жених все откладывал. Говорил, мама старенькая, здоровье у нее слабое, сейчас на лечении, вернется как раз к свадьбе.
— «Дорогая, ты же не против, что мама будет жить с нами? Сама понимаешь, я у нее единственный сын. Она старенькая уже», — передразнила мужа На-Ма. — Немощная, как же! Тьфу! Да она одна бригаду зомби загонит влегкую! На лечении она была! Ха!