– Сделанного не вернуть, – сказал Бродик.
Гилрой понурил голову:
– Да-да. Они разрушили жизнь леди Габриелы. Стыд и срам.
– Монах?
– Да, вождь Макхью?
– Когда я покину аббатство, ты поедешь со мной.
Гилрою вдруг захотелось броситься вниз с парапета. Он сделал шажок назад, посмотрел на ступени, прикидывая расстояние, но все же нашел в себе силы и храбрость. Он не побежит. Он вежливо откажет.
– Вы приглашаете меня служить вашему клану…
– Если ты расцениваешь это как приглашение, дело твое.
– А если я откажусь? – спросил монах, сглотнув.
– Ты не откажешься.
Ком в горле мешал говорить, и Гилрою непросто было взять себя в руки. Оставалось надеяться, что вождь хочет лишь поговорить и не станет мстить за брата.
– Я буду рад сопровождать вас, – проскрежетал он.
Бродик рассмеялся:
– Чего уж лукавить? У тебя на лице все написано.
– Я действительно немного волнуюсь, – сказал Гилрой, устыдившись. – Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь клану Макхью.
– Ступай, возьми все, что тебе нужно в дороге, – велел Макхью.
Бродик подождал, пока монах скроется из виду, и сказал:
– Я слышал, что, когда монах находит себе пристанище среди кланов, от него невозможно избавиться. Сдается мне, этот Гилрой будет мозолить тебе глаза до конца твоих дней.
Услышь Гилрой слова Бродика, он не согласился бы с ними. Ему хотелось как можно скорее покончить с этим и убраться подальше от Макхью.
Он не хотел, чтобы вождь тащил его через двор за ноги, поэтому до своей кельи добрался бегом. Там он взял святую воду, масла, епитрахиль и нехитрые пожитки. Вождь Макхью послал с ним одного из своих воинов, видимо, затем, чтобы Гилрою не пришла в голову мысль о побеге. Видит Бог, как сильно ему хотелось удрать, но леди Габриела попала в беду, и он отогнал свои страхи прочь. Он думал лишь о том, как помочь ей.
Он подумал, что она будет переживать за своих телохранителей, которые ждут ее за воротами. Не стоит им сейчас быть рядом с ней. Четыре стража и юная девушка против обезумевшей толпы? Нет-нет. Им надо дожидаться ее снаружи, пока драма не закончится. А затем, даст Бог, они помогут Габриеле найти пристанище и укрыться от этих ужасных людей.
Гилрой направился к центральным воротам. Воин преградил ему путь.
– Ты вернешься к вождю Макхью, – сказал он и взял два мешка с вещами Гилроя. – Я прослежу, чтобы твою поклажу прикрепили к одной из лошадей.
– Молю вас, будьте снисходительны ко мне, – сказал Гилрой. – Я должен передать телохранителям леди Габриелы, чтобы ждали ее. Она не захотела бы подвергать их опасности. Это займет не больше минуты.
Воин кивнул в знак согласия.
Стивен стоял чуть севернее ворот, держа под уздцы коня Габриелы. Он пошел навстречу, когда заметил Гилроя в сопровождении горца.
– Габриела скоро будет. Все ее веши при вас? – спросил монах.
Стивен покачал головой:
– У нас лишь немногие из ее вещей. Ее служанки пакуют сундуки. Мы планируем встретиться с ними после обеда. А почему вы спрашиваете?
Ему не хотелось лгать, но он оправдывался перед Богом тем, что им движет желание защитить воинов и Габриелу от жаждущей крови толпы.
– Ее планы изменились. Она все сама вам расскажет. Она просила передать, чтобы вы дождались ее здесь.
Стивен не видел причин сомневаться в словах монаха, поскольку Гилрой стал другом Габриеле.
По дороге на стену, где их ждал Макхью, воин, сопровождавший Гилроя, спросил:
– Почему ты наврал тому человеку?
– Чтобы защитить его и остальных. Леди одобрила бы мой поступок, – добавил он. – Она не хотела бы, чтобы они участвовали в этом, поскольку их слишком мало.
Провожатый поднялся с Гилроем до середины лестничного пролета и остался там. Поднявшись наверх, монах дождался, пока один из вождей подзовет его. Бродик заметил Гилроя и махнул ему рукой.
Гилрой кашлянул, чтобы привлечь внимание Макхью, и молвил:
– Вождь, я не могу уйти, пока не удостоверюсь, что леди Габриела в безопасности. С вашего позволения, я буду рядом с ней какое-то время. – Макхью не успел ответить, поскольку Гилрой обратился к Бродику: – Вождь Бьюкенен, отца Габриелы здесь нет, чтобы встать на защиту ее чести и достоинства. Вы ее единственный родственник и должны ей помочь.
– Не смей указывать мне, монах, – резко ответил Бродик. – Я и без тебя это знаю.
– Конечно-конечно, – сказал Гилрой, не переставая кивать.
Бродик отпустил Гилроя и посмотрел на толпу внизу. Толпа бесновалась, подхлестываемая Косуолдом и Перси.
– Кольм, я заберу ее в свой дом. Там она будет в безопасности.
– Безопасность не вернет ей доброго имени, – мрачно заметил Кольм.
С этим Бродик спорить не стал.
– Она не заслужила такой участи.
– Ее отец… он ведь не такой, как эти бароны?
– Иначе я не пустил бы его на свою землю, – ответил Бродик. – Я знаю, что он человек справедливый.
– Пошли ему весточку, что его дочь у тебя, и он приедет за ней.
– Все не так просто. Барону Джеффри придется собирать вассалов и готовиться к войне. Если король конфискует его земли…
– Он станет слабым.
– Да. Габриеле нужен сильный покровитель. Она кузина моей жены. Я встану на ее защиту, но это не докажет ее невиновности.
– Не все ли тебе равно, что думают другие?
– Все равно, – сказал Бродик. – Но будь Габриела моей женой, я убил бы любого, кто усомнился бы в ее чести.
– Я тоже, – сказал Кольм.
– Но у нее нет мужа, который стал бы на защиту ее чести.
– Нет.
– Может быть, возьмешь ее в свой дом?
Кольм нахмурился:
– Не все ли равно, ты будешь ее защищать или я? Твой клан так же силен, как и мой.
– Но я не могу взять ее в жены.
Кольм долго молчал. Он понимал, к чему клонит Бродик.
– Ты просишь слишком много.
– За тобой должок. Я лишь прошу уплатить его.
– Брак? Об этом не может быть и речи.
Бродик пожал плечами:
– А по-моему, в этом есть смысл. Если ты возьмешь ее в жены, все поймут, что она девственница. Ты не стал бы брать в жены порочную женщину. Тебя боятся и уважают. Ты сможешь вернуть ей доброе имя, дав ей свое.