Йан покачал головой, напрочь отрицая подобное предположение.
— Она не стала бы бросать мне вызов.
Бродик резко встал и, поклонившись Грэхему, поспешил вслед за лаэрдом. Тот зашагал вниз по тропинке, ведущей к дому брата. Бродик сел на коня и поехал длинной дорогой вокруг рощи.
Йан первым обнаружил Джудит. Та, скорчившись, лежала на земле, на боку. Лицо ее было залито кровью.
Трудно было сказать, жива она или мертва. Йана охватил ужас. Сейчас он был не в состоянии рассуждать здраво. Лишь одна мысль пульсировала в его мозгу: он не может потерять Джудит — особенно сейчас, когда она только-только вошла в его бесцветную жизнь…
Его гневный рев разнесся по всем холмам. Отовсюду сбегались мужчины с мечами на изготовку. Патрик как раз выходил из дома, держа под руку жену, когда этот леденящий душу крик достиг его ушей. Он втолкнул Фрэнсис Кэтрин обратно в дом, приказал ей закрыть дверь на засов и, повернувшись, бросился вверх по склону.
Сам же Йан не осознавал своего крика. Он опустился на колени перед Джудит и осторожно перевернул ее на спину. Из груди девушки вырвался слабый всхлип. Это был самый сладкий из всех звуков, которые Йан когда-либо слышал. Значит, ее не отобрали у него! У него отлегло от сердца.
Воины полукругом обступили его, глядя, как осторожно проверяет лаэрд, не сломаны ли у бедняжки кости.
Молчание нарушил Бродик:
— Что, черт возьми, с ней случилось?
— Почему она не открывает глаза? — почти одновременно с Бродиком задал вопрос Гаури.
Пробившись сквозь толпу, Патрик опустился на колени рядом с братом.
— С ней все будет в порядке?
Йан кивнул. Он все еще не доверял своему голосу. Его внимание привлекла небольшая опухоль на виске Джудит. Нежно откинув ее волосы, он наклонился, чтобы получше рассмотреть поврежденное место.
— Боже милостивый, — прошептал Патрик, увидев рану. — Она могла погибнуть при таком падении.
— Она не упала, — заявил Йан дрожащим от ярости голосом.
Патрик потерял дар речи. Если Джудит не падала, то что же с ней тогда произошло?
На этот вопрос ответил Бродик, и даже раньше, чем Патрик успел его задать.
— Кто-то напал на нее, — сказал он и, опустившись на одно колено, начал осторожно стирать кончиком пледа кровь со щеки девушки. — Посмотри на эти камни, Патрик. Один из них окровавлен. Значит, это не несчастный случай.
Йану потребовалось мобилизовать все свое самообладание, чтобы не дать воли охватившей его ярости. Сначала нужно помочь Джудит. С возмездием можно и подождать. Закончив проверять, целы ли кости ее ног и лодыжки, и убедившись, что они не пострадали, он начал поднимать Джудит на руки. Патрик поспешил ему на помощь.
Оба брата поднялись одновременно. Бродик посмотрел на Йана, и то страдание, которое он прочел в глазах своего лаэрда, сказало ему о многом.
Йан не просто заполучил Джудит в свою постель. Он горячо и сильно любил ее.
Прижав Джудит к груди, Йан двинулся вверх по склону, но вдруг остановился и повернулся к Бродику.
— Найди этого ублюдка, — приказал он. — Патрик, сходи за Фрэнсис Кэтрин. Джудит наверняка захочет видеть ее рядом с собой, когда очнется.
Раскаты его громоподобного голоса заставили Джудит прийти в себя. Девушка открыла глаза и попыталась понять, где она находится. У нее кружилась голова. Ее тошнило. Она закрыла глаза и снова впала в забытье.
В следующий раз Джудит очнулась только тогда, когда Йан уложил ее на кровать. Едва он убрал руки, девушка попыталась сесть. Комната тут же пошла кругом. Джудит схватила мужа за руку и крепко сжимала ее до тех пор, пока в глазах у нее не прояснилось.
У нее все болело. Спина и голова горели огнем. Йан хотел было снова уложить ее, но девушка пожаловалась на боль, и он оставил ее в покое. В комнату поспешно вошел Грэхем, держа в руках полную миску воды, переливающейся через край при каждом его шаге. Следом за ним шел Джелфрид со стопкой квадратных кусков полотна в (уках.
— Посторонись-ка, Йан. Позволь мне пройти к ней, — приказал Грэхем.
— Бедная девушка упала, да? — поинтересовался Джелфрид. — Она всегда такая неуклюжая?
— Нет, не всегда, — ответила ему Джудит.
Джелфрид улыбнулся. Йан не собирался отходить от жены.
— Я сам о ней позабочусь, — сказал он Грэхему. — Она моя, черт возьми!
— Конечно, твоя, — согласился Грэхем, стараясь успокоить Йана.
Джудит посмотрела на мужа. Тот выглядел взбешенным, изо всех сил сжимая ее руки.
— Мои раны не так уж серьезны, — улыбнулась она ему, искренне надеясь, что права в своей оценке. — Йан, пожалуйста, отпусти мои руки. У меня и так достаточно синяков.
Йан подчинился. Грэхем поставил миску на комод. Джелфрид смочил один из кусков ткани и подал его Йану.
Тот молча смыл кровь со щеки Джудит. Движения его были на редкость осторожными. Порез оказался глубоким, но Йан решил, что сшивать рану нет необходимости: она должна зажить сама собой.
У Джудит камень с души упал, когда она выслушала это решение: не слишком-то приятно, когда кто-то, пусть даже и собственный муж, протыкает твою кожу иглой.
По-видимому, Йан понемногу начинал успокаиваться. Но тут Джелфрид, сам того не желая, снова разозлил его.
— Чудо, что она не ослепла. У нее мог вытечь глаз. Да, вполне мог…
— Но я же не ослепла, — быстренько вмешалась Джудит, видя, что взгляд Йана снова становится угрожающим. — Все в порядке, — произнесла она успокаивающим тоном, похлопав мужа по руке. — Сейчас я чувствую себя гораздо лучше.
И она еще пытается его утешить! Йан не на шутку рассердился.
— Ты почувствуешь себя лучше, после того как я наложу мазь на твои раны. Снимай одежду. Мне надо осмотреть твою спину.
Йан отдал этот приказ как раз в тот момент, когда Грэхем нагнулся и приложил мокрую ткань к опухшему виску Джудит.
— Прижми ее покрепче к синяку, Джудит. Это поможет тебе снять боль.
— Спасибо, Грэхем. Йан, я не стану раздеваться.
— Этот удар в висок мог оказаться смертельным, — попутно заметил Джелфрид. — Да, ей крупно повезло, что у нее не проломлен череп.
— Нет, ты немедленно разденешься, — настаивал Йан, все больше раздражаясь.
— Пожалуйста, Джелфрид, перестаньте расстраивать Йана. Я понимаю, что вы не нарочно… Но мало ли что могло со мной случиться — ведь не случилось же! Со мной действительно все в порядке.
— Конечно, в порядке, — согласился Джелфрид. — Нам следует не спускать с нее глаз, Грэхем. По крайней мере ближайшие день-два. Она все еще может быть не в себе…