Он поморщился и тряхнул головой. Черт, он так и не успокоился, не пришел в себя. Ярость медленно накапливалась, терзала внутренности, как сотни голодных пиявок. Нет, так нельзя. Он не имеет права давать волю злобе. Не сейчас.
Он глубоко вздохнул и попытался думать о чем-нибудь приятном.
Маленькая Тиффи оказалась такой же доступной, как выглядела. Ее не пришлось даже уговаривать забраться в его фургон. Нет, она тут же распахнула дверцу и впорхнула внутрь, задрав юбку по самое некуда. Хотела показать, что не носит трусиков. Никакой скромности. Господу одному известно, какую заразу она уже успела подцепить. Ему пришлось мыться три раза, чтобы избавиться от ее вони.
Кстати, нужно рассказать интернетовским приятелям, что резать шлюх вовсе не такой уж кайф, как они воображают.
А как она ругалась, умоляла, грозила! И все зря! Ничего у нее не вышло.
Конечно, он тащился, разделывая девку, но все-таки не испытал настоящего упоения победой, истинного восторга, которого ему так недоставало теперь. Понятно почему. Нечистая тварь!
– Эй, зеленые глазки, поиграем вдвоем… О Господи, как противно начинать все снова! Как он это ненавидел! Столько времени! Столько труда!
– Успокойся, успокойся, – прошептал он. – Все это уже бывало раньше, значит, сможешь сделать снова.
Но он еще не был готов взвалить на себя такой груз. За долгие годы он усвоил, что никогда не стоит начинать новый проект, не закончив предыдущего.
Впереди блеснул знак поворота на Холи-Оукс, и он, как примерный водитель, немедля включил поворотник и сбавил скорость.
– Эй, зеленые глазки, я иду за тобой, иду за тобой, иду за тобой.
У него было свое кодовое название для Холи-Оукс. Незавершенка.
Игра началась.
Холи-Оукс наводнили агенты ФБР с заданием подготовить достойный капкан для маньяка. Джулз Уэссон, руководитель подразделения, устроил штаб-квартиру в просторном, выгодно расположенном коттедже, принадлежавшем аббатству и находившемся в восьми кварталах к югу от центра города, у самой оконечности Шедоу-Лейк. Уэссон, окончивший Принстон по специальности психопатология, по слухам, должен был стать преемником Моргенштерна, разумеется, когда тот пожелает уйти на покой и если сам Уэссон к тому времени получит степень доктора. Однако почти все агенты были уверены, что зловредные сплетни распускает сам Уэссон. Он слыл педантичным, придирчивым, упрямым занудой, причем на удивление чванливым и высокомерным, если учесть тот факт, что люди, работавшие под его началом, имели куда больше опыта и знаний.
Джо Фарли и Мэтт Файнберг, один – рядовой агент из Омахи, штат Небраска, а другой – специалист по электронной слежке из Куонтико, были высланы вперед, чтобы познакомиться с соседями Лорен и обезопасить подступы к дому. Обоим было приказано считать здание местом потенциального преступления.
Агенты понимали, что раствориться в людской массе и сделаться незаметными вряд ли удастся. В таких городках, как Холи-Оукс, где все друг другу знакомы, на чужаков смотрят с подозрением, а агенты не хотели выделяться, как клоуны в похоронной процессии. Правда, их предупредили, что в аббатстве сейчас работают реставраторы, прибывшие из других мест, поэтому они предусмотрительно натянули рабочие комбинезоны. Фарли прибавил к костюму бейсболку и черный рюкзак. Файнберг тащил ящик с инструментами. Никто не обратил на них никакого внимания. Никто, кроме Бесси Джин Вандермен.
Пока агент Файнберг медленно обходил двухэтажное дощатое сооружение, которое Лорен гордо именовала домом, и выискивал вероятные укромные местечки, где мог бы спрятаться маньяк, агент Фарли поставил рюкзак на ступеньку крыльца, поднялся, и помедлил у двери, натягивая перчатки. Фарли недаром славился, умением открыть и закрыть любой замок. Вот и сейчас он применил простейшую отмычку, пластиковую карточку «Америкен экспресс», без которой никогда не выходил из дома. Ровно через пять секунд замок поддался.
Ровно через пять минут в дом влетел шериф Ллойд Маговерн, поднятый на ноги соседкой, зрение у которой, слава Богу, было в порядке в отличие от ее сестрицы. Заметив, как подозрительный приземистый тип с толстой красной шеей вломился в дом бедной девочки, она немедленно позвонила в полицию.
Говоря по правде, Фарли был куда более расстроен вмешательством шерифа, испортившим такую великолепную сцену будущего преступления, чем пистолетом, которым тот размахивал.
Ллойд, почесывая лысину и благоразумно не убирая оружия, начальственно заорал:
– Руки вверх, парень! В Холи-Оукс закон – я, так что сдавайся, да побыстрее!
В этот момент сзади бесшумно появился Файнберг и тронул шерифа за плечо. Тот с перепугу вообразил, что имеет дело с вооруженным бандитом, и, бросив пистолет, поспешно поднял руки.
– Я… я… ничего… – заикаясь, бормотал он. – Берите что хотите, парни, только меня не трогайте.
Файнберг, красноречиво закатив глаза, встал перед шерифом и протянул руки ладонями вверх. Сообразив наконец, что предполагаемый взломщик безоружен, Ллойд поспешил поднять пистолет.
– Ладно! – довольно протянул он, немного оправившись. – Так что вы тут делаете? Вы просто идиоты, если надеетесь чем-то здесь поживиться. Оглядитесь как следует и увидите, что Лорен не держит ничего ценного. Я точно знаю, что у нее нет ни видео, ни музыкального центра, а телевизору не меньше десяти лет. Хлам! Больше сорока долларов за него не дадут, и, уж конечно, не стоит за него идти в тюрьму. Насколько я могу знать, она беднее церковной мыши. Счета в банке у нее нет, и пришлось брать кредит, чтобы заплатить за магазин.
– Откуда вам известно, сколько лет ее телевизору? – полюбопытствовал Фарли.
– Гарри сказал. То есть Гарри Ивенс. Он мой троюродный брат. Недавно пытался продать Лорен новехонький телевизор. Знаете, картинка в картинке. Но она не захотела и попросила его починить старый, тот, что купила на распродаже. Если хотите знать, просто выкинула денежки на ветер!
– А в банке у вас тоже родственник? – ехидно осведомился Файнберг. – Иначе откуда пронюхали про заем?
– Что-то в этом роде, – кивнул Ллойд. – Кстати, должен напомнить вам, мальчики, что из всех троих только я вооружен, так что не обязан отвечать на ваши вопросы. Давайте колитесь, вы грабите Лорен?
– Нет, – заверил Файнберг.
– В таком случае что вы тут делаете? Может, вы ее родня из Франции?
Фарли, родившийся и выросший в Бронксе, так и не смог избавиться от грубого простонародного акцента и говорил в точности как мафиози в плохом гангстерском фильме.
– Верно, – умудрился бросить он с самой серьезной физиономией. – Мы из Франции.
Шериф мнил себя человеком проницательным и старался, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним. Вот и сейчас надулся, как индюк, торжествующе озирая агентов.