– Алек, о чем ты сейчас думаешь?
– Я думаю, что сейчас ты носишь мой плед.
– Но я не ношу твой плед, – возразила Джейми. – На мне вообще ничего нет.
– Нет, Джейми, ты сейчас вся закутана в мой плед: лежишь на одном из них, а сверху тебя прикрывает плед, который на мне. Я все-таки достиг цели – на тебе мой плед.
Джейми рассмеялась:
– Так-то ты заботишься о моем отдыхе, муж!
– Обещаю, что ты сумеешь отдохнуть, жена. Джейми забеспокоилась.
– Я не устала, – поспешно прошептала она.
– Устанешь, – пообещал Алек.
Он осторожно раздвинул обнаженные ноги жены и уютно устроился между ними.
– Скоро ты устанешь, жена…
– Нет, это ты устанешь, муж мой. Обещаю тебе.
Алек улыбнулся и заглянул Джейми в глаза: они были темно-синими и глубокими.
Алек слегка укусил жену за нижнюю губу, потом приник к ней в долгом поцелуе. Губы Джейми были мягкими и нежными. Язык Алека коснулся ее языка…
Алек гладил и целовал любимое тело, и Джейми отвечала ему тем же. Вдруг, отстранившись, Джейми заглянула ему в глаза.
– Я хочу ласкать тебя так же, как ты ласкаешь меня, – прошептала она. – Ведь твое тело принадлежит мне, а мое – тебе? Разве это не так, муж?
Алек кивнул. У него уже не было сил ответить, но, конечно же, она права.
Джейми бросила на мужа лукавый взгляд и стала целовать его, спускаясь все ниже и ниже… Алек закрыл глаза…
– Тебе понравилось? – спросила она.
– О Господи, да…
Они лежали рядом, неотрывно глядя в глаза друг другу. Их дыхание было прерывистым, тела взмокли от пота. Даже воздух вокруг них был насыщен любовью.
Алек перевернул Джейми на спину и медленно вошел в нее. Их тела двигались в унисон.
– Подожди меня, – шептала Джейми.
– Жду…
Не выпуская Джейми из объятий, Алек откинулся на спину и улыбнулся: он боялся, что замучает жену своей страстью, но она оказалась хорошей ученицей и едва не замучила его. Ему хотелось сказать Джейми, что он благодарен ей, но что-то сдерживало его. Его жена должна все понять сама. Она должна полюбить его. Она просто обязана это сделать.
Внезапно Алек осознал, почему он так ждет, чтобы Джейми полюбила его. Причина была проста: его это чувство уже переполняло.
«Господи, – думал он, – как же такое могло случиться? Но несомненно, я люблю эту маленькую, своевольную, упрямую женщину с сильным, как у меня самого, характером.
И эта женщина принадлежит мне и только мне. Я ни за что на свете не расстанусь с ней и никогда никому не отдам ее».
Алек закрыл глаза и крепко прижал Джейми к сердцу. Он слушал ее прерывистое дыхание, ощущал биение ее сердца, которое теперь принадлежало ему. Ему и только ему принадлежало и это прекрасное тело, пробуждающееся к страсти.
И его сердце принадлежит ей, и никуда теперь от нее не Деться. Теперь он навсегда в плену у своей жены, у своей любви!
«Моя маленькая, моя нежная женушка нуждается в отдыхе, – думал, засыпая, Алек. – Я побуду с ней, пока она уснет. Постерегу ее покой».
«Сейчас он уже знает, что кто-то пытался лишить жизни его жену. К вечеру об этом будут знать все. Теперь ее будут хорошо охранять. Для этого он примет все меры. Он и не догадывается, что я пока не собираюсь убивать ее. Я гораздо хитрее, чем он. Боже, как хочется показать им всем мою силу и ловкость! Но я сдержу себя. Придет время, и все обо мне узнают, а пока я буду молчать.
Ее должны были спасти. Пламя слишком заметно. Это можно было предвидеть.
Я хочу видеть его страдания, его муку и боль, и я увижу их. Подожду до завтра, в крайнем случае до послезавтра, но я убью ее.
До сих пор слышу его крики. Он выкрикивал ее имя. Он любит ее! Чем сильнее его любовь, тем слаще будет моя месть.
Я буду наслаждаться ее смертью!»
Гавин вздрогнул от неожиданности, когда Джейми на цыпочках подошла к нему и коснулась его плеча. Он резко обернулся и с нескрываемым удивлением посмотрел на нее. В руках Джейми были башмаки – она специально сняла их.
– Я не слышал, как вы подошли, – сказал Гавин.
– Извините, если я напугала вас, но, пожалуйста, Гавин, говорите потише – Алек только что уснул.
– Кинкейд?! Не может быть!
– Пожалуйста, не кричите, – попросила Джейми. – А что вас удивляет? Разве Алек не такой же человек, как все? Его тело тоже нуждается в отдыхе. Он очень устал.
Гавин едва удержался от смеха. Когда они расстались, Алек вовсе не выглядел усталым. И в постель он отправлялся вовсе не для того, чтобы спать.
«Неужели он так утомился от любви? – подумал Гавин. – Неужели эта хрупкая женщина настолько замучила его?»
Опершись на руку Гавина, Джейми надела башмаки.
– Я хочу попросить Гесси помочь мне убрать комнату наверху, – сказала она и, подобрав юбку, попыталась обойти Гавина, но он преградил ей дорогу:
– Я пошлю за ней кого-нибудь из слуг.
– Но мне надо прогуляться.
– Вам нельзя заниматься домашней работой. Джейми с удивлением взглянула на собеседника.
– Что с вами, Гавин? Вы, случайно, не заболели? – Джейми потрогала его лоб.
– Я не болен, миледи, – ответил он. – Но считаю, что вам лучше оставаться дома.
Джейми вздохнула и направилась к лестнице. Гавин пошел следом. Так они подошли к двери комнаты и остановились.
– Позовите меня, если вам понадобится перетащить что-нибудь тяжелое, – предложил Гавин.
– Спасибо за предложение, но мы с отцом Мердоком УЖе все перенесли и освободили место для моих вещей, которые вот-вот должны прибыть.
– Ваши вещи уже прибыли, миледи. Сегодня утром. Я совсем забыл сказать об этом. Сейчас прикажу слугам, чтобы °ни принесли ваш багаж.
– Пожалуйста, Гавин. А вы не видели в повозке маленького стульчика?
– Это была не повозка, а четыре навьюченные лошади, – ответил Гавин. – Повозка бы не проехала по узкой горной тропе. И одна из лошадей везла какой-то странный предмет.
– Это мой стульчик! – воскликнула Джейми, хлопая в ладоши. – Он качается взад-вперед, Гавин. Этот стульчик принадлежал моей матери, и после ее смерти отец любил сидеть на нем. Как славно, что он не забыл прислать его мне.
– Стульчик может качаться? – изумился Гавин.
– Да. Это очень необычная вещь, и она переходит из поколения в поколение.