Она побледнела так, что в лице не осталось ни кровинки, рука машинально потянулась к ножнам на поясе, в которые был вложен кинжал. Элизабет освободила оружие и сжала рукоять так крепко, что клинок показался ей продолжением собственной кисти. Неукротимый блеск глаз выдавал сокровенные мысли. Надо найти Томаса. Нужно его укрыть. Где же он?

С тяжелым сердцем Джеффри наблюдал, как сразу осунулось лицо Элизабет. Как бы он хотел ее обнять, успокоить, утешить, смягчить диковатый взор, исцелить душевные раны. Но не мог. И знал, что жене предстоят еще долгие муки.

Элизабет повернулась, чтобы бежать неизвестно куда; мозг сверлила единственная мысль – нужно как можно скорее найти брата. Разыскать и защитить. Она не сознавала, что по-прежнему сжимает в руке кинжал и что рядом находится муж. Джеффри положил ей ладони на плечи и легонько встряхнул.

– Не надо, – проговорил он нежным голосом. Элизабет отступила на шаг и сбросила руки мужа. Потом попыталась его обойти, но он встал на ее пути и взял за запястье.

– Надо найти Томаса, – объяснила она сдавленным голосом. – Не держи меня, пожалуйста.

– Иди в нашу спальню и жди, – приказал барон. – Я пришлю к тебе брата.

Девушка попыталась вырваться, но справиться с хваткой мужа ей было не по силам.

– Сейчас? Пришлешь его прямо сейчас? Пока не появился Белвейн? – Отчаяние в голосе жены обожгло, как жидкое солнце, точно расплавленный песок, наполнило душу жалостью и страхом.

– Роджер, – позвал барон, не отводя от Элизабет взгляда. – Мальчик в домике кожевенника. Приведи его в комнату Элизабет.

– Слушаюсь, милорд, – отозвался вассал и быстрым шагом направился исполнять приказание.

Девушка смотрела ему вслед, пока не почувствовала прикосновение руки мужа. Она опустила глаза и, словно со стороны, наблюдала, как он один за другим разжимает ее пальцы на рукояти кинжала. И лишь когда клинок оказался у Джеффри, Элизабет вспомнила, что умеет говорить:

– Он мне нужен…

– Нет. Ты сейчас же пойдешь в нашу спальню и будешь там. – Джеффри произнес приказание твердым, не терпящим возражений голосом. Потом притянул ее к себе, успокаивая, обнял, поднял за подбородок голову. – Дай мне слово.

– А ты ему поверишь? – Элизабет вся дрожала и понимала, что Джеффри это чувствует.

– У меня нет причин сомневаться в тебе. – Он заглянул ей в глаза.

– Не знаю, могу ли я тебе что-нибудь обещать. Сначала скажи, что ты предполагаешь сделать с Белвейном.

К удивлению Элизабет, Джеффри не рассердился на ее ультимативный тон. Он понимал состояние жены. Но все же заметил:

– Запомни, я не обязан отчитываться перед тобой в своих действиях. – И добавил гораздо мягче:

– Верь мне.

– А если не могу? – вскинулась девушка.

– Тогда я запру тебя в комнате и поставлю у дверей стражу, – ответил Джеффри. – И до тех пор пока не поговорю с твоим дядей и не выслушаю его объяснений…

– У него не может быть никаких объяснений. Все, что он скажет, будет ложью!

– Ну, довольно! Ты даешь мне слово?

– Да, милорд, даю. Буду ждать в спальне, пока ты не поговоришь с Белвейном, – Элизабет постепенно успокаивалась в объятиях мужа, однако взгляд оставался непокорным. – А теперь выслушай меня, милорд… Я тебе поверю. Но если ты не разделаешься с Белвейном, я расквитаюсь с ним сама.

– Элизабет! – Джеффри повысил голос. Ему очень захотелось как следует встряхнуть жену, чтобы она лучше усвоила его слова. – Не смей мне ставить условия. Твой дядя будет выслушан по справедливости. Таков закон Вильгельма, и я ему неукоснительно следую. Каждая сторона получит возможность высказаться, прежде чем я вынесу решение. И ты ему беспрекословно подчинишься.

Элизабет молчала. Она понимала, что не сможет принять никакого иного решения, кроме полного признания вины Белвейна, но надеялась, что суд Джеффри склонится в ее пользу. Муж ей верил, он сам сказал об этом, когда они разговаривали у водопада. А тогда она рассказала ему все, что случилось в имении.

– Я иду к себе в комнату. – Элизабет надеялась, что этим сумеет прекратить перепалку.

Джеффри ей не препятствовал, – через минуту-другую у ворот появятся воины Белвейна, – но не хотел кончать спор на резкой ноте.

– Я обещал защищать тебя и Томаса. Не забывай об этом.

– Спасибо, милорд.

С бесстрастным выражением на лице Элизабет направилась к замку. И только на верхней ступени лестницы она обернулась и, заметив, что муж смотрит ей вслед, кивнула.

– Я тебе верю, Джеффри. Пожалуйста, не подведи, – прошептала она.

Глава 5

Как только за Элизабет закрылись двери, Джеффри обернулся к ожидавшим его воинам.

– Гарольд, – приказал он одному из рыцарей, – удвоишь число людей на стенах, – и обратился к другому:

– Сегодня в ворота пропусти одного лишь Белвейна.

Он замолчал, задержав взгляд на Роджере – помощник спешил к замку и тащил под мышкой, точно куль с мукой, маленького Томаса. Джеффри проводил его глазами до входа и, не глядя больше на людей, добавил:

– Как только Белвейн прибудет, пошлите его ко мне. Я буду в замке.

Он зашагал к большому залу, но по дороге его попытался перехватить верный оруженосец. Барон не обращал на юношу внимания, пока тот не взялся за ручку тяжелой двери. Но массивная панель отошла сама собой, и спешивший услужить господину Джеральд чуть не столкнулся с возвращавшимся Роджером.

– Останешься во дворе с людьми, – бросил Джеффри оруженосцу.

– Позвольте пойти с вами, милорд, – взмолился юноша; его лоб прорезала морщинка беспокойства.

– Зачем? – удивился барон.

– Охранять вас со спины, – не задумываясь, ответил Джеральд.

– Не твое это дело, – рявкнул лорд, и под тяжелым взглядом господина оруженосец заметно съежился. – Неужели ты серьезно думаешь, что мою спину следует охранять?

– Судя по всему, – поспешил с ответом юноша, прежде чем Роджер успел раскрыть рот.

– Хорошо, – объявил барон. – Тогда этим займется Роджер. А ты сегодня будешь охранять мои стены. Наблюдай, слушай и мотай на ус.

На лице оруженосца отразилось явное разочарование: он понял, что при разговоре лорда с Белвейном ему присутствовать не удастся. Но Джеффри оставался неумолим.

– Делай, что я тебе приказываю, если хочешь стать рыцарем – предупредил он. – Ты меня понял?

– Слушаюсь, милорд. – Оруженосец поспешно прижал руку к груди и поклонился. Потом скосил на господина глаза и, заметив его кивок, поспешил во двор.

– Парню надо учиться держать язык за зубами, – пробурчал Роджер, когда они бок о бок входили в большой зал.