– Нет!
Резкость его тона привела Кристину в недоумение.
– Почему ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой? Я чем-то тебя расстроила?
Тревога, прозвучавшая в ее голосе, заставила Лайона остановиться и взглянуть на жену. И конечно, он не смог удержаться и вновь поцеловал ее.
– Ни один твой поступок никогда не вызовет моего недовольства. Но если ты хочешь посетить какие-то вечера, то подождешь, когда я смогу пойти с тобой.
– А могу я поиграть в карты с тобой и с этими мошенниками? – спросила она. – Я никогда раньше не играла, но уверена, что мне не слишком трудно будет это освоить.
Лайон скрыл улыбку: жена явно была настроена серьезно. Об этом говорила искренность ее тона.
– Я научу тебя в другой раз, Кристина. Если хочешь, я подожду, пока ты напишешь записку Диане и тете Харриет.
Кристина видела, что он не собирается уступить ей.
– Я уже написала всем, даже Элберту и тете Патриции. Браун отправил письма с посыльным вчера.
Они шли рука об руку, а когда подошли к его коню, Лайон повернулся к жене:
– Мне пора ехать, милая.
– Я знаю.
Она не хотела говорить так жалобно. То, что Лайон уезжает, конечно, расстраивало ее, но еще больше обижало его небрежное отношение. Ей казалось, что его совершенно не огорчает расставание. А для нее оно было таким мучительным!
Как это не похоже на нее! Она никогда ни за кого не цеплялась, а сейчас никак не могла отпустить его руку. Господи, что это с ней? Ей даже захотелось заплакать. Его же не будет всего одну ночь, убеждала она себя, а вовсе не целую вечность!
Лайон поцеловал ее в лоб.
– Ты хочешь мне что-нибудь сказать, прежде чем я уеду, Кристина?
Его голос требовал ответа. Кристина отпустила его руку.
– Нет.
Лайон протяжно вздохнул. Он снова взял ее за руку и потащил в сторону, чтобы главный конюх не услышал его.
– Я буду скучать по тебе, – признался он. Сейчас он уже не уговаривал, он настаивал. Кристина улыбнулась.
– Черт побери, жена,я хочу нежных слов! – пробормотал маркиз и тут же почувствовал себя последним дураком.
– Проклятие, Лайон, я хочу поехать в Лондон с тобой!
– Кристина, ты останешься здесь! – воскликнул Лайон. Он глубоко вздохнул и добавил сердитым шепотом:
– Я люблю тебя, Кристина. А теперь скажи и ты, что любишь меня. Я всю неделю ждал твоего признания.
Она недовольно взглянула на него, но Лайон не отставал.
– Я жду, Кристина.
– Счастливого пути, Лайон.
Лайон сам не понимал, насколько ему важно было услышать ее признание, до тех пор, пока ему не отказали в этом столь категорично. Он стоял, злясь и чувствуя себя побежденным, и задумчивым взглядом провожал уходящую от него Кристину.
– Черт! – пробормотал он себе под нос. Лайон сел на коня, взял поводья у Уэндела и все же не в Силах был тронуться с места. Он никак не мог оторвать взгляда от упрямой женщины, направлявшейся к парадной двери.
На этот раз Кристине не удастся скрыть от него правду. Ее рука дрожала, когда она взялась за ручку двери. Он был ужасно упрям, постоянно что-то выпытывал, не давал ей возможности прятать ее чувства. Но он не понимал, насколько важно то, что он просит! Как только она скажет ему эти слова, назад уже не будет пути.
Нет, она никогда не сможет уехать домой.
Мимолетная улыбка осветила ее лицо. Истина была одновременно и болью, и радостью. Ведь ее с самого начала лишили выбора. С того момента, как она встретила Лайона, сердце ее знало правду. Почему же разум так долго не мог смириться с этим?
Кристина обернулась и посмотрела через плечо. Слезы застилали ей взор.
– Скорее возвращайся домой, Лайон! Я буду ждать тебя.
– Скажи эти слова, Кристина! – закричал он.
– Я люблю тебя.
Прошло несколько мгновений, прежде чем он коротко кивнул, приняв ее признание. О да, он был весьма самоуверен! Но смотрел на нее так нежно, так любяще!
Этого было вполне достаточно. Кристина скрыла улыбку. Сердце ее переполнилось счастьем. Она вдруг почувствовала себя свободной как ветер.
Правда освободила ее.
Кристина открыла дверь и уже входила в дом, когда громкий окрик остановил ее.
– Жена?
– Да, муж?
– Скажи, что ты теперь доверяешь мне. Кристина вновь повернулась к нему, уперев руки в бока. Она надеялась, что он видит ее возмущение.
– Не принуждай меня, Лайон! Довольствуйся одной победой, как поступил бы любой благородный воин.
Лайон громко расхохотался:
– Да, Кристина, по одной победе за один раз. Теперь ты полностью моя, так ведь? – спросил он, и глаза его засветились.
Этот человек просто весь сиял от гордости. Кристина подошла к верхней ступеньке.
– Да, Лайон, ты получил меня. И когда ты вернёшься из Лондона, узнаешь до конца, что именно ты получил. Больше никакого притворства. Никакой лжи.
– Я более чем доволен, – заметил Лайон.
– Наслаждайся этим чувством, Лайон. Боюсь, что оно продлится недолго.
Она бросила это предупреждение через плечо, и дверь захлопнулась.
Лайону казалось, что тяжелая ноша была снята сего плеч и с его сердца. Она любит его.
– Остальное придет, жена, – прошептал он. – Я позабочусь об этом.
Он никогда не чувствовал себя таким уверенным, таким чрезвычайно умиротворенным.
Этому чувству не суждено было долго длиться.
"Тебе было всего лишь три месяца, когда я, теперь уже вместе с тобой, вновь отправилась в дорогу. Я уехала глубокой ночью, не оставив ника-кой записки, поскольку опасалась, что Патриция захочет помешать мне или организует погоню.
Ты была такая симпатичная! Вспоминая, я сейчас прихожу к выводу, что мне это путешествие далось намного тяжелее, чем тебе. Ты тогда только начала улыбаться, и ничто не могло испортить тебе настроения.
Я договорилась ехать вместе с Джейкобом и Эмили Джексон. Мы познакомились во время воскресной службы в церкви, и они сразу же понравились мне. Они были молодоженами и продали все свои свадебные подарки, чтобы хватило денег отправиться на поиски новой жизни. Они были рады моему участию. Эмили к тебе очень привязалась, Кристина. Она пела тебе песни, укачивала, пока я готовила нашу вечернюю трапезу.
Джейкоб обожал путешествия. Каждый вечер он рассказывал нам невероятные чудесные истории об отважных людях, живущих на Черных Холмах. Его брат с семьей уже уехал туда и сообщил Джейкобу, что стал фермером и процветает.