Харрисон полез в карман, вытащил деньги и бросил их на стол.
И прежде чем юрист из Южной Каролины сумел что-либо предпринять, Харрисон нанес ему сильнейший удар в челюсть. Мэннинг рухнул на пол, мгновенно лишившись сознания. Судья перегнулся через стол, чтобы повнимательнее взглянуть на упавшего, затем снова повернулся к Харрисону:
– Пожалуй, это преднамеренное деяние.
С вас еще доллар. Харрисон вручил ему долларовую бумажку и направился к жене и её братьям. В то же время он внимательно оглядывал толпу, медленно вытекавшую из помещения склада. У него было достаточно времени, чтобы изучить лица присутствовавших на суде, но ни одно из них не показалось ему знакомым.
Трэвис хотел было встать, но Харрисон приказал ему оставаться на месте.
– Мэри Роуз, подойди ко мне, – сказал он. – Я вижу, ты чертовски рада меня видеть.
Молодая женщина быстро вскочила и обошла стол. Харрисон обнял ее и, наклонившись, поцеловал в лоб, а затем так стиснул, что у нее перехватило дыхание.
– Добро пожаловать в Монтану, Харрисон, – прошептал Адам.
– Когда все это случилось? – спросил Макдональд.
– Меня разбудили вчера утром – и вот я здесь. Ты подоспел вовремя: еще час, и было бы поздно. Они не стали бы меня вешать до завтра, но если бы приговор вынесли, никто бы уже ничего не изменил.
За дверь вышли последние любопытные, и тотчас в помещение ворвались Дуглас с Колом.
– Закройте дверь! – крикнул Харрисон.
– Давайте сматываться отсюда, – пробормотал Кол, бросая Трэвису его револьвер. – Адам, ты в порядке?
– Да.
Харрисон наконец ослабил свои объятия, но Мэри Роуз по-прежнему прижималась к нему. Ее била крупная дрожь. Она пережила ужасный день и знала, что ближайшее будущее тоже не сулит ей ничего хорошего.
Харрисон так много хотел сказать ей, но сейчас нужно было решить непростую задачу – доставить Адама на ранчо живым.
– По-моему, нам надо бежать – прямо сейчас, – заявил Кол.
– Нас всех перестреляют, – возразил Трэвис.
– Он прав, – согласился Дуглас. – Сейчас не время для побега.
– Я поеду только домой, – сказал Адам и встал, оттолкнув стул. – Харрисон, я не знаю, благодарить мне тебя или проклинать. Из-за тебя мне придется целых две недели думать только о петле, которая вот-вот затянется на моей шее.
– Не очень-то ты веришь в своего адвоката, – сухо заметил Харрисон.
– В тебя-то я будь здоров как верю. А вот с остальным миром я не в ладу. Ты честный человек, Харрисон. В наше время это довольно редкое качество. Я говорил Мэри Роуз, что ты обязательно приедешь, а она не верила. Но теперь-то она наверняка убедилась?
Харрисон был поражен. Неужели его жена думала, что он останется в Англии и будет преспокойно заниматься делами? Неужели же она не понимала, что увезла его сердце с собой?
– Харрисон, ты поедешь с нами или отправишься к Белл, чтобы разобраться в уликах против Адама? – спросил Трэвис.
– Домой. Прежде всего надо поговорить с Адамом.
Когда Клэйборны и Харрисон отъезжали от склада, это походило на торжественную процессию. Жители города собрались неподалеку, чтобы поддержать Адама. Приятно было видеть, что большинство обитателей Блю-Белл не питают ненависти к старшему из братьев.
На обратном пути Харрисон прикрывал Клэйборнов с тыла. Когда они стали спускаться с последнего холма, остановился и подождал, пока они не отъедут на безопасное расстояние от опушки леса. Затем он быстро сделал небольшой крюк, нашел то, что искал, и последовал за ними.
Когда он вошел в дом, Мэри Роуз с братьями уже сидели в столовой и обсуждали последние события.
Мэри Роуз в то же самое время думала и о Харрисоне. Почему он вернулся? Она не могла стать той женщиной, которой хотели сделать ее английские родственники. Неужели он этого не понял? О Боже, что же ей делать? Ей было так плохо с той самой минуты, когда она покинула мужа… до сегодняшнего дня. Ей казалось, что там, в зале суда, она умирала, а когда в помещение склада стремительно вошел Харрисон, она снова вернулась к жизни.
Она слышала, как Харрисон поднялся по лестнице. Со скрипом открывались и закрывались двери. Значит, он ищет ее комнату?! Неужели останется?
Харрисон наконец вошел в столовую.
– Адам, я хочу поговорить с тобой наедине.
– Мои братья и сестра все знают, – ответил Адам.
– Нет, только один на один, – настаивал Макдональд.
Они провели в библиотеке больше двух часов. Харрисон убеждал Адама, что он должен рассказать ему все о жизни на плантации и о семье его хозяина.
– Миссис Ливония была замужем за Уолтером Эддерли. У них было два сына. Сегодня в суде ты видел обоих. Реджинальд – младший. Он на пару лет моложе меня. Лайонел – старший. Он как две капли воды похож на отца. Уолтер был пьяницей. Он пил ежедневно, начиная с полудня. И в этом состоянии бывал злым, как бешеный пес, и прямо-таки смотреть спокойно не мог на жену.
– Он бил ее?
– О да, он частенько пускал в ход кулаки. В нем было больше шести футов роста, а она была совсем маленькая, миниатюрная. Моя мать прислуживала Ливонии, так что и ей доставалось.
Как-то раз в пятницу, когда уже близилось время ужина, я возвращался с работы. Проходя мимо дома, я услышал крики миссис Ливонии: Эддерли избивал их обеих, Я бросился вперед, чтобы защитить женщин. Помнится, я еще подумал, что если мне удастся обратить его гнев на себя, то тогда с мамой и Ливонией будет все в порядке. У мамы был подбит глаз и из носа текла кровь. Ливония лежала на полу и пыталась подняться, но в это время муж снова ударил ее, и она опять рухнула на землю, умоляя его остановиться. Тогда он стал пинать ее ногами, представляешь, Харрисон? Она просила меня помочь ей… и именно это я и сделал.
Адам перевел дыхание.
– Я схватил его за пояс и стал оттаскивать от бедной женщины. Тем временем мама подбежала к Ливонии и попыталась поднять ее. Эддерли окончательно вышел из себя. Он заорал Ливонии, что убьет ее, оттолкнул меня и снова кинулся к ней. Тут-то я его и ударил. Он попятился назад, отчаянно ругаясь, споткнулся и ударился головой о каминную доску. Я думаю, он умер прежде, чем упал на пол.
– Куда ты его ударил?
– В подбородок.
– Получается, что ты наносил удар не сзади? С твоих слов я понял, что он повернулся к тебе спиной…
– Да, но я оказался проворнее. Когда он бросился к миссис Ливонии, я успел заступить ему дорогу, а когда он хотел в очередной раз пнуть ее, ударил его.
– А что было потом?
– Миссис Ливония дала мне денег и сказала, что я должен бежать. Они с мамой собирались сообщить всем, что меня продали. Когда в доме появились представители властей, Ливония сослалась на несчастный случай, Ни одна из женщин вообще не упоминала мое имя. Мой Удар не оставил на лице Эддерли никаких следов. Мне было всего тринадцать лет, и я не умел драться. Весь штат хорошо знал Эддерли, Поэтому слова Ливонии ни у кого не вызвали подозрений.