Вдруг дверь с треском распахнулась. Вздрогнув, Мадлен подняла глаза и увидела великана почище своего старшего брата, который стоял, уперев руки в бока, и, казалось, свирепо глядел на нее. Девушка поняла, что это и есть Эдмонд.
Герти засуетилась и поспешно убралась из комнаты. За Эдмондом следовала целая вереница лакеев, несущих котлы с водой и подносы с кувшинами странной формы. Поставив подносы и кувшины на пол у кровати, слуги поклонились своим господам и удалились. Они были похожи на напуганных кроликов. Мадлен вполне понимала их. Находиться рядом с двумя злобными волками было довольно, чтобы испугать кого угодно.
Эдмонд не произнес ни слова приветствия брату, но Дункан не хотел упрекать его в присутствии Мадлен. Эдмонд тут же разозлится, разразится скандал, а это напугает девушку.
— Разве ты не хочешь поздороваться со мной, Эдмонд? — спросил Дункан.
Похоже, его кротость сработала — Эдмонд, кажется, удивился и немного поумерил свой гнев.
— Почему ты не сказал мне, что собираешься привезти с собой сестру Луддона? Я только что узнал от Джиларда, что ему было известно обо всем с самого начала.
— Ага, значит, он уже успел нахвастать, — покачал головой Дункан.
— Он сказал правду.
— Нет. Это не так, Эдмонд. Джилард ничего не знал о моих намерениях.
— Но почему ты решил держать все в секрете от нас, Дункан? — вскричал Эдмонд.
— Ты бы стал спорить со мной и ругаться, — заметил Дункан. Он широко улыбнулся с таким видом, словно перепалка с братом доставляла ему удовольствие.
Мадлен была просто поражена тем, как изменила лицо Дункана улыбка. Оно стало привлекательным. И… человечным.
— С каких это пор ты стал избегать споров? — прорычал Эдмонд.
Мадлен казалось, что стены комнаты вот-вот рухнут от громких голосов братьев. «Может, у них неладно со слухом?» — подумала она.
Теперь, когда Эдмонд подошел к брату поближе, девушка увидела, что ростом он ниже Дункана, но больше, чем Джилард, похож на старшего брата. У них были одинаковые черты лица; они даже хмурились одинаково. Но волосы Эдмонда были не такими темными. По цвету они напоминали свежевспаханную землю и были очень густыми. А когда он повернулся к Мадлен, она увидела мелькнувшую на его лице улыбку, которая, впрочем, тут же сменилась прежним холодным выражением.
— Если ты начнешь кричать на меня, Эдмонд, то лучше не трать зря времени, я все равно не стану слушать, — заявила Мадлен, — просто заткну уши.
Эдмонд ничего не ответил. Скрестив руки на груди, он вперил в девушку долгий взгляд и, наверное, еще долго простоял бы так, не предложи ему Дункан осмотреть рану Мадлен.
Когда Эдмонд подошел к кровати, пленницу опять охватил страх.
— Я не хотела бы, чтобы вы дотрагивались до меня, — тихо промолвила она, стараясь сдержать дрожь в голосе.
— Меня не волнует, чего бы ты хотела, — заметил Эдмонд таким же тихим, как и пленница, голосом, и ей пришлось повиноваться.
Выражение лица Эдмонда осталось бесстрастным, когда он приподнял покрывало и обнажил рану.
С другой стороны к кровати подошел Дункан. Он нахмурился, увидев, как гримаса боли исказила лицо девушки при первом же прикосновении Эдмонда.
— Ты бы попридержал свою пленницу; — заметил Эдмонд, увидев рану.
— Нет, нет, Дункан! — громко закричала девушка.
— Пока не нужно, — ответил Дункан брату. — Если это действительно будет необходимо, я помогу тебе.
Девушка откинулась на спину и успокоилась.
Барон был уверен, что ему все же придется держать Мадлен, иначе Эдмонду не удастся промыть и зашить рану. Конечно, ей будет больно, но никуда от этого не деться, к тому же женщине простительно и покричать.
Вынув все необходимое, Эдмонд приготовился к процедуре. Он взглянул на Дункана — тот кивнул. Затем Эдмонд перевел взгляд на Мадлен. Ее спокойствие поразило его. Прекрасные голубые глаза светились доверием, в них не было ни капли страха. Эдмонд вынужден был признать, что она очень красива, Джилард не преувеличивал.
— Можешь начинать, Эдмонд, — прошептала девушка, величественно кивнув ему. Он едва не улыбнулся этому жесту. — Может, проще прижечь рану раскаленным ножом? — предложила Мадлен. — Не обижайся, пожалуйста, я не собираюсь учить тебя, но тебе не кажется варварством употреблять иголку и нитку?
— Варварством? — недоуменно переспросил Векстон.
Девушка вздохнула, решив, что она не в состоянии объяснить брату Дункана, что она имеет в виду.
— Ты можешь начинать, Эдмонд, — повторила Мадлен. — Я готова.
— Могу? — с улыбкой спросил тот, глядя на брата.
Но барон был слишком встревожен, чтобы ответить тем же.
— Давай быстрее, — пробормотал он. — Хуже нет, чем ждать.
Эдмонд кивнул, настроившись не обращать внимания на неизбежные крики и вопли, которые ожидают его, лишь только он примется за дело.
Но Мадлен не издала ни звука. Дункан сел на кровать рядом с ней, и она вцепилась ему в ногу, по-видимому, даже не понимая, что делает.
Девушке казалось, что больше ей не вынести. Она была благодарна Дункану за то, что тот был рядом — иначе она бы потеряла над собой контроль.
Но когда боль стала невыносимой и Мадлен уже готова была закричать, игла вошла в ее кожу, она потеряла сознание и больше ничего не чувствовала.
— Знаешь, я предпочел бы, чтобы она кричала, — признался Эдмонд, сшивая края раны.
Когда Мадлен впала в забытье, Дункан, повернув к себе ее голову, отер слезы с бледного лица и пробормотал, обращаясь к брату:
— Но для тебя же лучше, что она молчала и не мешала работе.
Эдмонд покончил со швами и стал перевязывать девушке ногу. Векстон поднялся…
— Черт, Дункан, признаюсь тебе, что надежды мало. Скорее всего у нее начнется лихорадка и она умрет.
— Нет! — в ярости вскричал барон. — Нет! Этого не будет! Я не допущу!
Брат был поражен его поведением.
— Ты что же, сам станешь за ней ухаживать? — спросил Эдмонд.
— Стану, — последовал короткий ответ.
Эдмонд с удивлением наблюдал, как его брат мечется по комнате. Потом Дункан выбежал за дверь.
Устало вздохнув, Эдмонд последовал за ним.
Между тем Дункан уже выбежал из замка и спешил к озеру, расположенному за хижиной мясника. Ему было необходимо купание — оно могло освежить тело и помочь привести в порядок мысли. В трудных случаях он прибегал к этому способу и летом, и зимой.
Сбросив с себя одежду, Дункан глубоко нырнул в ледяную воду, надеясь, что хотя бы на время сумеет забыть о Мадлен…