Мы намерены доказать, что Шелби растер несколько таблеток снотворного, которые ему дала подзащитная, и подсыпал их в кушанья Экветеру с единственной целью – освободиться из-под опеки своих слишком заботливых родственников. Мы убеждены, что, после того как наша подзащитная уехала к себе в отель, Горас Шелби тоже покинул отель; в комнату, где спал одурманенный Ральф Экветер, проник кто-то еще и разъединил газовую трубу.
– Вы можете это доказать? – спросил заинтересованный судья.
– Мы можем это доказать, – сказал Мейсон.
Судья Кайл несколько минут пребывал в задумчивости, потом повернулся к Мошелу:
– Ну что же, представьте свои доказательства.
Мошел вызывал одного свидетеля за другим, нагромождая косвенные доказательства, которые выглядели довольно убедительно.
Доктор Тиллиман Бекстер опознал Дафнию, рассказал, как она обратилась к нему по объявлению о найме и как помогла убежать Горасу Шелби.
Состояние последнего он описал медицинскими терминами. По его словам, у Шелби была первая стадия сенильной деменции, но порученное судом доктору Грантланду Олму обследование Гораса Шелби было назначено как раз на тот день, когда последнего увезли из санатория.
Доктор Бекстер заявил: он не сомневался, что столь маститый психиатр подтвердит его диагноз, но действия Дафнии помешали узнать, каково на самом деле состояние Гораса Шелби, и прервали только что начатый курс лечения.
Лейтенант Трэгг описал, как был найден Ральф Экветер, который также известен под именем Бослея Камерона. Далее было сообщено о том, что стакан был кем-то использован в качестве ступки, футляр от зубной щетки – пестика, чтобы растереть таблетки снотворного. Впоследствии обвиняемая сама приняла несколько таблеток того же сомниферона как раз в тот момент, когда к ней в мотель явился ее адвокат, очевидно, с целью предупредить ее о неизбежном визите полиции.
Лейтенант Трэгг с явным удовольствием обрисовал, как происки обвиняемой были разоблачены ее же собственным защитником, который распорядился посадить ее в ванну с ледяной водой, перед тем громко объявив, что вода будет теплой.
После Трэгга выступал фармацевт из аптеки мотеля «Северные огни». По его словам, обвиняемая в тот день заходила к ним в аптеку и приобрела зубную щетку, пасту, щетку для волос и расческу, пачку безопасных лезвий, крем для бритья и небольшой пластиковый мешочек, куда все это можно было уложить. Она объяснила, что ее дядя потерял весь свой багаж, поэтому она ему все заново покупает.
Официантка из китайского ресторана узнала Дафнию, та покупала у них несколько блюд, их положили в картонные коробки, чтобы она смогла их отнести своему дяде, который, по словам обвиняемой, очень любил китайскую кухню.
Официантка добавила, что Дафния невероятно нервничала, ожидая, пока ей все запакуют.
Мейсон слушал показания этих свидетелей с видом праздного зеваки, как если бы все это к нему совершенно не относилось, а показания не представляли собой ничего существенного. Он даже не удосужился подвергнуть перекрестному допросу ни одного из этих людей, пока лейтенант Трэгг не был вторично вызван на свидетельское место для дачи окончательных показаний.
– Вы говорите, что труба, подающая газ к печке, была отсоединена?
– Да.
– И вы считаете, что это было сделано уже после того, как покойный потерял сознание, наглотавшись барбитурата?
– Как офицер следственной группы, я считаю это вполне логичным объяснением. Данные вскрытия подтвердили правильность моих заключений. Я принял во внимание, что бесшумно отвинтить такую трубу невозможно, и вряд ли можно предположить, что Экветер сидел бы сложа руки, пока делались подобные приготовления.
– Если только это не было самоубийство, – сказал Мейсон.
Лейтенант Трэгг торжествующе улыбнулся:
– Если бы он покончил с собой, мистер Мейсон, тогда бы при нем имелось орудие, а когда такового на месте происшествия не оказывается, мы не принимаем в расчет версию самоубийства.
– Орудие? – переспросил Мейсон.
– Да, небольшой гаечный ключ. Газовая труба во избежание утечки была присоединена к печке так, что без ключа невозможно открутить трехдюймовую секцию соединительной трубы. В комнате никакого гаечного ключа не было.
– Ах так, – с вежливой улыбкой сказал Перри Мейсон. – Я как раз собирался перейти к этому, лейтенант. Вы буквально предвосхитили мой вопрос. Так вы говорите, что для того, чтобы ослабить секцию трубы, потребовался бы гаечный ключ?
– Да, конечно.
– Во избежание утечек газовые трубы, как правило, свинчиваются очень плотно?
– Да, сэр.
– Иногда делается сложное соединение, образующее затвор и исключающее утечку газа?
– Да, правильно.
– Чтобы разъединить такой трубопровод, необходимо значительное усилие, не так ли?
Трэгг избежал ловушки:
– Не такое уж значительное, во всяком случае, молодая, здоровая женщина справится с этой задачей, если вы это имеете в виду.
– Нет, лейтенант, я не это имею в виду. Дело в том, что гаечный ключ должен плотно охватить трубу – так чтобы не соскочить и отвинтить ее в месте присоединения.
– Совершенно верно.
– У гаечных ключей имеются щеки с острыми краями, с тем чтобы, когда щеки сжимаются, эти края впились бы в трубу и не дали бы ей возможности проскользнуть. Так?
– Так, сэр.
– И именно по следам, оставленным острыми краями инструмента, вы и узнали, что газовую трубу отвинтили гаечным ключом?
– Да, сэр.
– Сфотографировали ли вы эти следы на трубе, лейтенант?
– Сфотографировал?
– Разумеется.
– Нет, сэр, чего ради я стал бы их фотографировать?
– В таком случае вы вывинтили эту секцию трубы, чтобы представить ее в качестве вещественного доказательства?
– Да нет же! Газ выходил так, что мы как можно быстрее вернули трубу на прежнее место.
– Но вы заметили отметки на трубе?
– Да, сэр.
– Подумали ли вы, лейтенант, что они могут оказаться крайне важными?
– Ну конечно. Они показали, что злоумышленник прибегнул к помощи гаечного ключа, чтобы отвинтить трубу.
– Исследовали ли вы эти отметины под микроскопом?
– Нет.
– Под увеличительным стеклом?