КОРОТКОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ СОСО
3 июля облеченный новой властью Сталин выступил по радио с долгожданным обращением к народу.
«Товарищи, граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои...» – так он начал. Да, вместе с главным обращением революции – «товарищ» появилось христианское, из семинарской памяти возникшее «братья и сестры».
«Братья и сестры» должны защитить Родину-мать. И в художественных фильмах той поры зазвонил церковный колокол...
На даче у него было время все продумать, и он провозгласил Отечественную войну – священную войну народа с захватчиками, как когда-то Александр I против вторгшегося Наполеона. Будто подсказывая эту идею, Гитлер начал свой поход почти день в день с Наполеоном – 22 июня... Аналогия должна была вселять надежду: в 1812 году так же отступали, даже отдали Москву врагу – но победили.
Конечно, и партия фигурировала в его речи – был призыв «сплотиться вокруг партии Ленина – Сталина». И эта фраза никому не казалась дикой в устах самого Сталина. Обычное понятие – как «голубое небо».
«В газетах – странная галиматья из марксизма и царского полицейского православия, фатально сопутствовавшего всякой русской власти в лице ее нерусских правителей», – писала в дневнике современница.
На самом деле все было значительнее и сложнее. В таинственные дни уединения бывший семинарист решил призвать на помощь отвергнутого им Бога. Он узнал, что Патриарх Антиохийский обратился с посланием ко всем христианам о помощи России.
На книге об Иване Грозном есть запись: «Поговорить с Шапошн.» (Шапошниковым – тогдашним главой Генштаба). «Сталин называл его только по имени-отчеству, в разговорах с ним никогда не повышал голоса... он был единственным, которому он разрешал курить в своем кабинете», – вспоминал Жуков.
Борис Михайлович Шапошников, бывший царский полковник, был открыто религиозным человеком. Сыном священника был и другой руководитель Генштаба – Василевский. В первые дни войны эти люди особенно близки к Сталину. Видимо, от них он узнал о случае, потрясшем православный мир.
Илия, митрополит гор Ливанских, затворился в каменном подземелье и без сна и еды стоял на коленях с молитвой Божьей Матери о России. И было ему чудесное видение (о котором он написал письмо главам Русской церкви): на третьи сутки в огненном столпе к нему явилась Богородица и передала ему определение Божие: «Должны быть открыты по всей стране храмы и духовные монастыри. Священники должны быть возвращены из тюрем. Ленинград не сдавать, но обнести город Святой иконой Казанской Божьей Матери. Потом икону везти в Москву и совершить там молебен, и далее везти ее в Сталинград...»
Как звучали для Сталина все эти слова, будто из забытого детства, – для него, объявившего столь недавно «безбожную пятилетку», в конце которой (в 1943 году) должен был быть закрыт последний храм и уничтожен последний священник.
Хозяин решил исполнить видение Илии. Так начался его удивительный и такой короткий возврат к Богу.
Но возврат ли? Прозрение? Или просто страх, бросивший его к Отцу? Или марксистский Богочеловек решил попросту использовать веру народа в Бога? Или все вместе? Но с того таинственного уединения он внешне мирится с Богом.
И началось то, о чем никогда не писали его историки. По его приказу из лагерей возвращено множество священников. В вымирающем от голода Ленинграде, осажденном немцами, к изумлению и воодушевлению горожан, вынесли чудотворную икону Казанской Божьей Матери и понесли ее крестным ходом. Потом икона прибыла в Москву, откуда отправилась в осажденный Сталинград. Эти три города так и не были сданы врагу...
Будут открыты 20 000 храмов, Троице-Сергиева и Киево-Печерская Лавры. И напутствие «с Богом» теперь произносят перед сражениями он и его военачальники. Впервые «Правда» напечатает сообщение о встрече главы большевиков с местоблюстителем Патриаршего престола митрополитом Сергием.
На встрече, как было сказано, Сталин «сочувственно отнесся к предложению избрать Патриарха и заявил, что со стороны правительства не будет никаких препятствий».
Вернувшись к работе, он неутомимо сосредоточивает власть в своих руках.
1 июля он создает Государственный Комитет обороны, которому передается вся полнота власти в государстве. И он – во главе. Через десять дней он назначает себя и главой Ставки. Он – Верховный Главнокомандующий, председатель Комитета обороны, нарком обороны, председатель Совета народных комиссаров и Вождь партии. Он – все...
Облеченный неограниченной властью, он решился... начать переговоры с Гитлером! По данным историка Павленко, полученным от маршала Жукова, Сталин поручил Берии пытаться через посольство Болгарии в Берлине начать мирные переговоры с немцами. Об этом же рассказывал маршал Москаленко со слов Берии.
Скорее всего, он попросту пытался сбить темп молниеносного движения немцев, дать войскам хоть какую-то передышку. Пример Бреста оправдывал эту акцию перед страной. Но Гитлер, естественно, не захотел.
СТАРШИЙ СЫН
В дни военной катастрофы ему суждено было пережить жесточайшее горе и унижение. 19 июля 1941 года ему передали сообщение берлинского радио: его старший сын попал в плен к германским войскам: «Яков заявил, что понял бессмысленность сопротивления и потому сам перешел на сторону Германии».
В личном архиве Сталин сохранил сообщение: "С фашистских самолетов была сброшена листовка... На ней были изображены немецкие офицеры, беседующие с Яковом (в гимнастерке без ремня) и подпись: «Сын Сталина Яков Джугашвили, старший лейтенант, командир батареи... сдался в плен. Если уж такой видный советский офицер сдался в плен, то это доказывает очевидность, что всякое сопротивление германской армии совершенно бесцельно. Поэтому кончайте войну и переходите к нам».
7 августа ему переслали новую листовку, которыми немцы забрасывали его армию. В нее был включен текст письма, написанного Яковом: «Дорогой отец, я вполне здоров, буду отправлен в один из офицерских лагерей в Германии. Обращение хорошее. Желаю здоровья, привет всем. Яша».
Это был его почерк. Он – предатель, сомнений не было.
В его архиве сохранилась автобиография Я. Джугашвили: «...жена Юлия Исаковна Мельцер... До 1935 года жил на иждивении отца и учился, в 1935 году окончил транспортный институт... В 1937 году поступил в Артиллерийскую академию...»
Его поступление в Академию знаменовало примирение с отцом, который всегда хотел, чтобы его сыновья были военными. Яков закончил Академию 9 мая 1941 года, за 42 дня до начала войны, и ушел на фронт в первый ее день. У него не было времени увидеть отца. Яков позвонил ему по телефону с дачи младшего брата Василия. Там шли веселые проводы...
На допросах в плену Яков показал: "22 июня по телефону... отец сказал: «Иди и сражайся».
В то время было много солдат, сдавшихся в плен добровольно, и дезертиров, бежавших в деревни к родителям. Однако большинство попадало в плен после тяжелых боев, часто раненными. Но Сталин решил всех уравнять. Он готовит приказ, в котором все военнослужащие, попавшие в плен, объявлялись вне закона, и их семьи подвергались репрессиям.