– Но я…
– У тебя был план, и план был одобрен. Следуй плану и не морочь мне голову, а не то я запихаю все эти блестящие штуки тебе в зад. Так, теперь ты. – Ева ткнула пальцем в грудь второму парню. – Не путайся у него под ногами, а не то я приберегу пару блестящих штук и для тебя. Эй ты, дылда белобрысая с цветами…
– Это пуансеттии, – пояснила белобрысая дылда. Она говорила с таким густым акцентом, что на нем можно было спокойно переправиться через реку прямо в штат Нью-Джерси. – Их должно было быть пятьсот штук, а прислали всего четыреста девяносто шесть, и…
– Вот и разберись с этим. Кончай эту бодягу… Что это вообще за хрень?
– Цветочное дерево. Но…
– Ну конечно, цветочное дерево. Как же я сразу не догадалась? Короче, если тебе нужны еще четыре пуансеттии, иди и достань их на фабрике пуансеттии. Или работай с теми, что есть. Так, теперь ты там, с лампочками.
Покачиваясь на каблуках, Рорк наблюдал, как Ева разбирается с бригадой отделочников. Многие из них после общения с ней имели бледный вид, но общий рабочий ритм заметно ускорился.
– Ну вот, – она вернулась к нему, скрестив руки на груди, – дело сделано. Есть проблемы?
– Помимо того, что я ощущаю необъяснимое возбуждение? Ни одной. Я думаю, ты вселила в них страх божий и заслужила небольшой перерыв. – Он обнял ее одной рукой за плечи. – Пойдем. Найдем тебе трюфель.
– Шоколадный?
– Само собой.
Ева вышла из ванной, где провела, как ей показалось, несколько часов и сделала все, что могла, с помадой и тенями для век. На кровати, ожидая ее, уже было выложено нечто, напоминающее длинную узкую полосу тусклого золота. Она поняла, что это нечто станет чем-то вроде платья, если натянуть его на тело.
Спасибо, хоть фасон простой, без излишеств, подумала она, ощупывая ткань. У кровати стояли туфли того же цвета, если, конечно, можно назвать туфлями пару тонких ремешков на тонком каблучке. Бросив взгляд на комод, Ева убедилась, что он позаботился и обо всем остальном. Черная коробка была открыта, и бриллианты – ничто на свете так не сверкает, как бриллианты, хотя эти почему-то были цвета шампанского – образовывали круг на черном бархате. В другой коробке были висячие сережки, а в третьей – широкий массивный браслет.
Ева подняла платье, изучила его и пришла к выводу, что это одна из тех вещей, в которые полагается просто влезать. Когда с платьем было покончено, она подхватила туфли – надевать их она не собиралась до самой последней минуты – и, подойдя к комоду, начала перебирать драгоценности.
Браслет оказался велик. «Наверняка я его потеряю, – обреченно подумала Ева, – а кто-нибудь подберет, сдаст в заклад и получит столько денег, что сможет купить себе небольшой остров в Тихом океане».
– Ты его не так надела, – сказал ей появившийся в дверях Рорк. – Вот так. – Он подошел к ней, немыслимо элегантный в черном фраке, и подтянул сверкающий тройной обод повыше локтя. – Немного воинственности тебе пойдет. – Он отступил на шаг. – Ты похожа на факел. На длинный язык золотистого пламени в холодную темную ночь.
Когда он смотрел на нее так, у Евы все начинало таять внутри, поэтому она отвернулась и посмотрела на себя в зеркало. Платье казалось длинным текущим потоком, обволакивающим ее от подмышек до щиколоток.
– А оно не спадет?
– Во всяком случае, пока гости не уйдут.
Рорк наклонился и провел губами по ее плечу. Потом он обвил рукой ее талию, и они вместе взглянули в зеркало.
– Наше второе Рождество вместе, – сказал Рорк. – Мы кое-что скопили в видеоальбоме воспоминаний, который подарили нам в прошлом году Мэвис и Леонардо.
– Да. – Ева улыбнулась ему. Ей пришлось признать, что они составляют потрясающую пару. – Мы кое-что сделали. Может, на этот раз все пройдет спокойнее, и мы сможем сделать больше, чем гоняться за полоумным Санта-Клаусом.
– Будем надеяться. – Домофон в спальне посигналил дважды. – Прибывают наши первые гости. Туфли?
– А, да. – Ева наклонилась, натянула одну, и тут ее глаза прищурились. Она внимательно присмотрелась к переливчатому блеску на ремешке. – О, мой бог, только не говори мне, что эти штуки у меня на босоножках – тоже бриллианты.
– Ладно, не буду говорить. Поторопитесь, лейтенант. Хозяева дома не могут себе позволить опаздывать.
Бриллианты на туфлях? Сумасшедший человек!
Сумасшедший человек устроил грандиозную вечеринку, ей пришлось признать за ним эту заслугу. Не прошло и часа, как бальный зал заполнился людьми. Огоньки искрились, как пузырьки шампанского, гремела музыка. Столы ломились отнюдь не только от настоящих трюфелей. Тут были и изысканные канапе, и паштеты, и муссы, и множество других деликатесов со всего света.
Официанты выглядели не менее элегантно, чем высокие бокалы с шампанским, которые они разносили на серебряных подносах. Ева не стала морочить себе голову подсчетом пуансеттии, но цветочное дерево и впрямь выглядело отлично. По правде говоря, ей оно показалось изумительным, как и другие деревья – ярко украшенные рождественские елки, брызгающие мириадами огоньков.
Да, этот сумасшедший устроил грандиозную вечеринку.
– Это просто абсолютно обалденно! – Мэвис Фристоун подбежала к Еве, ведомая своим очень, очень беременным животом. При такой скорости она врезалась в Еву, прежде чем та успела избежать контакта. – Никто не умеет так ослепить, как вы, ребята.
В этот вечер ее волосы были серебряными и торчали во все стороны многослойными пушистыми прядками. Она была в красном платье, таком тесном, что Ева удивилась, как круглый мяч ее живота не прорывается наружу. Отдавая дань своему положению, Мэвис надела серебряные сапожки на низких каблучках в виде рождественских елочек.
Ее брови представляли собой дуги, составленные из серебряных звездочек. Ева не хотела даже спрашивать, каким образом ей удалось этого достичь.
– Ты прямо-таки излучаешь сияние. – Рорк взял Мэвис за руку и улыбнулся великану в серебряном и красном, стоявшему рядом с ней. – Честно говоря, это относится к вам обоим.
– Мы подходим к обратному отсчету. – Своей громадной ручищей Леонардо принялся растирать спину Мэвис.
– Уже почти полный срок, как они говорят. Э-э-э… а что это? Можно мне попробовать? – Мэвис схватила с проносимого мимо подноса сразу три канапе и слопала их, как конфетки. – Ну, в общем, когда пора придет – ну, вы меня понимаете? – мы будем заниматься сексом день и ночь. Оргазм может вызвать схватки. Мой медвежонок – мастер по оргазмам.
Широкое бронзовое лицо Леонардо залилось краской.
– Значит, вы готовы позаниматься с нами в классе, да?
У Евы просто не было сил это обсуждать, она думать не могла о курсах по родовспоможению, которые им с Рорком вскоре предстояло посетить.