– Не знаю, что бы я без тебя делала все эти дни. – Голос Заны трогательно дрогнул. – Мне понадобится немного времени, чтобы одеться, и все такое.
– Не спеши. У меня тут и другой работы полно. Я просто скажу патрульным, чтобы привезли тебя сюда, когда будешь готова. Договорились?
– Договорились.
В дверь постучали, и Ева вздохнула.
– Минуты спокойно посидеть не дают.
– Я понимаю. Спущусь, как только буду готова.
– А куда ж ты денешься, – пробормотала Ева, отключив связь. – Входи, Рио. – Она кивнула хорошенькой светловолосой прокурорше. – Я замечательно провела Рождество, ты тоже. Давай сразу к делу.
– Симпатичный свитерок. Все, что у тебя есть, абсолютно умозрительно. Улики в лучшем случае косвенные. Мы не можем предъявить обвинение, а уж тем более идти с этим в суд.
– Я нарою доказательства. Сперва мне нужны ордера.
– На обыск могу выторговать. Вещи, пропавшие из комнаты убитой, «пальчики» невестки, а также кровь в соседнем номере, все это хорошо. Совпадение по губам – это очень хорошо. Это даст нам отличный толчок, но это все еще в области предположений. Губы – это не стопроцентное опознание.
– Я достану еще, – повторила Ева. – Я уже над этим работаю. Добудь мне ордер на обыск и изъятие. Она скоро прибудет на допрос. Я знаю, как ее обработать.
– Тебе понадобится ее признание, чтобы закрыть это дело.
– Я его добуду, – жестко проговорила Ева.
– Пожалуй, мне следует на это посмотреть. Я достану ордер на обыск. Приведи ее сюда.
Когда с этим было покончено, Ева позвала Бакстера и Трухарта.
– Она едет сюда. Езжайте в гостиницу, найдите то, что мне нужно. Когда вернетесь сюда с уликами, пошлите мне сигнал на рацию. Когда буду готова, я отправлю за ними Пибоди.
– Она казалась такой нормальной, – заметил Трухарт. – Такой милой.
– Не сомневайся, она сама себя такой считает. Но это не мой вопрос. Это для Миры.
Миру Ева тоже решила пригласить. Она позвонила Мире на работу.
– Вы мне нужны в зоне наблюдения, комната для Допроса А.
– Прямо сейчас?
– Через двадцать минут. Я буду допрашивать Зану Ломбард. Я полагаю, что ее настоящее имя Марни Ральстон. Она взяла себе новое имя, получила новое удостоверение личности, чтобы проникнуть в дом Ломбардов. Посылаю вам свой отчет. В прокуратуре меня поддерживают. Мне нужны вы.
– Постараюсь освободиться.
Ева поняла, что большего ей не добиться. Оставалось смириться с тем, что есть. Она сделала еще несколько звонков, потом отодвинулась от стола и привела в порядок мысли.
– Даллас? – Пибоди просунула голову в кабинет. – Они уже поднимают ее в лифте.
– Хорошо. Игра начинается.
Ева вышла и встретила Зану с ее сопровождением в оживленном коридоре у входа в свой отдел. «Одета соответственно», – отметила она. На Зане был светло-голубой тонкий кашемировый пуловер с вышивкой. Такой же, в соответствии с описанием, купила Труди.
«Уверена в себе», – решила Ева.
– Спасибо, Зана, что согласилась прийти. Я тебе очень признательна. С этими праздниками мы тут зашиваемся, работы выше крыши.
– После всего, что ты сделала для меня и Бобби, это самое меньшее, чем я могу тебе ответить. Я с Бобби поговорила перед самым уходом: сказала, что ты обещала мне помочь перевезти его в гостиницу из больницы.
– Я постараюсь выполнить свое обещание. Слушай, я собираюсь воспользоваться одной из комнат для допроса, чтобы с этим покончить. Там нам будет удобнее, чем у меня в кабинете. Хочешь что-нибудь? Неважного кофе или пепси?
Зана смотрела на толпу в коридоре как туристка, оказавшаяся на уличной ярмарке.
– О, я не против шипучки. Любой, кроме лимонной.
– Пибоди? Ты не займешься этим? Мы будем в комнате А.
– Конечно.
Ева на ходу перехватила повыше папку с бумагами.
– Бумажная работа меня убивает, – доверительно призналась она. – И достает до печенок, но мы должны все расставить по местам и разложить по полочкам, чтобы вы с Бобби могли вернуться домой.
– Нам действительно пора возвращаться. Мы уже немного волнуемся – работа накапливается, и Бобби хочет за нее поскорее приняться. Знаешь, Ева, я думаю, мы ни за что бы не прижились в большом городе. – Зана вошла в комнату, когда Ева распахнула дверь, и остановилась у порога. – О, это и есть комната для допроса? Прямо как в кино про полицейских!
– Да. Самый надежный способ перепроверить показания. Ты не против?
– Да, наверное. Не знаю. Вообще-то это даже здорово, интересно. Я никогда раньше не была в полицейском участке.
– Мы пропустим заявления Бобби, сделанные в гостинице, поскольку он пострадал, – сказала Ева. – Давай разберемся с твоими показаниями, это ускорит ваше возвращение в Техас. Присядь.
– Многих преступников ты здесь допрашивала?
– На мою долю хватило.
– Ты всегда хотела этим заниматься?
– Сколько себя помню. – Ева села за стол напротив Заны, небрежно откинулась на спинку стула. – Я думаю, отчасти на мое решение повлияла Труди.
– Я не понимаю.
– Бессилие. От меня ничего не зависело, когда я жила у нее. Я была беззащитной. Для меня это было тяжелое время.
Зана опустила глаза.
– Бобби мне рассказывал, что она была не очень добра к тебе. А теперь, смотри, вот ты здесь, работаешь не покладая рук, чтобы найти ее убийцу. Это…
– Ирония судьбы? Да, мне это приходило в голову. – Ева взглянула на вошедшую Пибоди.
– Взяла вам вишневую, – сказала Пибоди Зане. – А вам пепси, Даллас.
– Спасибо, я очень люблю вишневую. – Зана взяла банку и соломинку. – Итак, что мы теперь будем делать?
– Чтобы все было официально… Я ведь сама в прошлом была связана с Труди, поэтому надо соблюсти все формальности. Итак, чтобы все было официально, я должна зачитать тебе права.
– Как это? Зачем?
– Это для защиты твоих прав. И моих тоже, – объяснила Ева. – Если это дело окажется висяком…
– Висяком?
– Если оно останется нераскрытым. – Ева покачала головой. – Ни за что себе не прощу, если дело окончится ничем. Но на всякий случай… Словом, нам же будет лучше, если все формальности будут соблюдены.
– А-а. Ну тогда ладно.
– Я включу запись. – Ева назвала время, дату, имена присутствующих, номер дела, а затем зачитала традиционную формулу. – Тебе понятны твои права и обязанности в этом деле?