— Так и есть! — Лицо Джека немного оживилось. — Наша доля была в собаке.
— В собаке? — От изумления у Лейн сорвался голос. — Ты скормил бриллианты собаке?!
— Не настоящей собаке. О господи, Лейни, за кого ты нас принимаешь?
Лейн закрыла лицо руками.
— Не знаю. Просто не знаю.
— Они лежат в статуэтке собаки. Маленькой черно-белой шавки. Наверно, копы забрали его вещи. Забрали и не знают, что именно им досталось. Если так, я с этим справлюсь.
— Папа…
— Не бойся. Больше никто не станет тебя беспокоить. Никто не тронет мою малышку. Только помалкивай, а остальное — мое дело. — Джек обнял ее и поцеловал. — Сейчас я возьму свою сумку и уйду.
— Не уходи! — взмолилась Лейн. — Макс сказал, что Крю очень опасный человек.
— Макс — это ищейка страховой компании?
— Да. — Лейн с тревогой посмотрела наверх. — Но он вовсе не ищейка.
— Как бы там ни было, насчет Крю он не ошибся. Этот малый думал, что я не знаю, кто он такой, — про бормотал Джек. — И что он собирается сделать. Думал, что я поверил в его фальшивые имена и придуманную им сказочку. Но я начал заниматься своим делом, когда он еще пешком под стол ходил! — Джек надел на плечи рюкзак. — Не следовало связываться с ним, но за двадцать восемь миллионов можно и с чертом по дружиться. Из-за этого и погиб Вилли.
— Ты тут ни при чем. Это не твоя вина.
— Я взялся за эту работу, зная, кто такой Крю, хотя он называл себя Мартином Лайлом. Взялся за работу, зная, как опасен этот тип. И привел с собой Вилли. Но я все улажу. Не позволю, чтобы то же самое случилось с тобой. — Джек быстро поцеловал ее в макушку и пошел к двери.
— Подожди. Подожди минутку и поговори с Мак сом!
— Не думаю, что это имеет смысл. — Он фыркнул. — И окажи услугу нам обоим, принцесса. — На этот раз Джек приложил палец к ее губам. — Меня здесь не было, ясно?
Лейн вышла за ним на крыльцо. Насвистывая «Прощай, прощай, черный дрозд», Джек О'Хара удалялся очень быстро, несмотря на то, что был мужчиной крупным и осанистым. Не успела Лейн опомниться, как он скрылся за поворотом.
Как будто его действительно никогда здесь не было.
Лейн закрыла дверь и прижалась к ней лбом. У нее болело все: голова, тело, душа. Когда отец уходил, в его глазах все еще стояли слезы. Слезы по Вилли. Он горе вал, осуждал себя и в таком состоянии мог наделать глупостей.
А она не могла остановить его…
Лейн услышала шаги Макса и быстро полезла в буфет за кружками.
— Как раз вовремя. Кофе только что вскипел, — весело сказала она.
— Наверно, запах утреннего кофе — лучшее, что есть в жизни.
Лейн обернулась и уставилась на него. Макс в точности повторил слова отца, еще звучавшие в ее мозгу Его волосы были еще влажными после душа — ее душа. Он пах ее мылом. Спал в ее постели. Владел ее телом.
Она отдала ему все. Неужели десятиминутного визита отца достаточно, чтобы перестать доверять чело веку?
— Отец был здесь! — выпалила Лейн, не успев ответить на собственный вопрос.
— Что?
— Он только что ушел. Несколько минут назад. И я поняла, что не хотела говорить об этом тебе. Хотела промолчать. Хотела прикрыть его. Наверно, это условный рефлекс. Во всяком случае, отчасти. Я люблю его. Прости.
— Джек О'Хара был здесь? Здесь, в доме, и ты ничего мне не сказала?
— Зато говорю сейчас. Едва ли ты поймешь, что для меня значит этот шаг. — Лейн попыталась налить кофе, но у нее дрожали руки. — Макс, не причиняй ему вреда! Я этого не вынесу.
— Стоп. Минутку. Твой отец был здесь, в твоем доме, а ты в это время готовила мне ужин и спала со мной. Мы занимались наверху любовью, а твой отец прятался…
— Нет! Нет! Я только утром узнала, что он был здесь. Я не знаю, когда он пришел и вскрыл замок. Он спал на диване. Я выпустила Генри, вернулась на кухню и обнаружила его.
— Тогда за что ты просишь прощения, черт побери?
— За то, что не хотела говорить тебе.
— Целых три минуты? О господи, Лейн, если у тебя такие понятия о честности, это может стать для меня серьезной проблемой. Дай передохнуть.
— У меня все перемешалось в голове.
— Он был твоим отцом двадцать восемь лет. А мы с тобой провели вместе два дня. Я все понимаю. О'кей?
Лейн судорожно вздохнула.
— О'кей.
— Вот и хорошо. А теперь говори. Что он сказал, чего хотел, куда направился?
— Он не знал про Вилли. — Губы Лейн задрожали, и ей пришлось плотно сжать их. — Он плакал.
— Сядь, Лейн. Я сам налью кофе. Сядь и посиди минутку.
Она подчинилась. То, что прежде болело, теперь дрожало. Лейн сидела, смотрела на свои руки и слушала, как в чашки льется кофе.
— Кажется, тебя я люблю тоже. Правда, момент не очень подходящий для таких признаний.
— Рад слышать это в любой момент. — Макс поста вил перед ней кружку и сел.
— Макс, поверь, я не кокетничаю с тобой. Мне нужно, чтобы ты знал это. У меня ведь неплохо работают мозги. Я могла бы отнять у тебя деньги, сердце, гордость и убедить тебя, что ты не просто сам отдал их мне, но умолял принять. Но поскольку меня интересует только твое сердце, я этого делать не буду. Видишь ли, Джек не был честен с моей матерью. Он любил ее. И, кажется, продолжает любить. Но он никогда не был честным. Даже с ней. И поэтому у них ничего не вышло. Если мы с тобой сойдемся, я хочу, чтобы у нас было все по-другому.
— Если так, то давай подумаем, как нам быть с твоим отцом.
Лейн кивнула и взяла принесенную им чашку. Нужно было все рассказать. Прямо и честно.
— Он прислал сюда Вилли, чтобы тот отдал мне их долю добычи. Как я поняла, для сохранности. Ты дол жен знать: если бы это удалось, я бы взяла камни. А потом отдала их по первому требованию. Конечно, погоревала бы, но отдала.
— Кровные узы сильны, — кивнул Макс.
— Судя по словам отца, он волновался, потому что Вилли не звонил ему и не отвечал на звонки по сотовому телефону. Поэтому он изменил план и приехал сам, чтобы забрать собаку.
— Какую собаку?
— Оказывается, Вилли действительно говорил «спрячь песика», а не «спрячь мешочек». Точнее, мешочек лежит в песике… О боже, это напоминает какой-то дешевый фарс! Но поскольку мешочка в песике я не получила, отец думает, что копы забрали его вместе с вещами Вилли. Кроме того, он считает, что Крю — кстати говоря, он подтвердил, что это действительно Крю, — выследил Вилли. Не исключено, что именно Крю напугал его и заставил выскочить на мостовую.
— Чтобы осознать все это, не хватит никакого кофе, — проворчал Макс. — Давай снова про собаку.